Читать «Аленкин клад. Повести» онлайн - страница 104

«Неужели Саша зашился с выпуском? Такого у него не бывало».

На рельсах показался электровоз с чугуновозными ковшами. Лицо Владимира просветлело: «Молодец Саша! Не подкачал!»

Две стальные руки электромостового заливочного крана бережно взяли стотонный ковш с кипящим чугуном и осторожно поднесли к двенадцатой печи. По сливному желобу через десять секунд в печь полилась огненная река. Литвинов через очки смотрит на чугун. Искра в гуторовской реке мелкая, голосок веселый, журчащий, как песня весеннего ручья.

«Чугунок — денежный! Сталь получим — рублевую!»

Ураган живого огня бесновался в печи больше часа. Приборы на пульте управления рассказывали Юрию Горячеву о ходе плавки: какая температура кипящей стали, какое давление в печи, какая загазованность шлака… И не только рассказывали, весь технический режим записывали на круглых листах бумаги. Взглянет сталевар на эти листы и прочтет все-все.

Но какие бы умные приборы, какие бы точные машины ни создали ученые, они никогда не заменят человека. Николай Кононов ложкой через гляделку взял сталь на пробу. В лаборатории девушка в белом халате, как волшебница, стальные слиточки разложила на химические элементы и выдала заключение о «вкусе» стали.

А в печи бушевал и бушевал ураган живого огня. Владимир еще раз через гляделку посмотрел в печь. Сталь, слепящая, как южное солнце, подернулась голубоватой рябью. Она с каждой минутой светлела и светлела.

— Это выгорает углерод, — объяснил мне Вячеслав Нечмирь. — Скоро начнется выдача плавки.

Приближение плавки. Это поистине святые минуты. Первый подручный сталевара Фарид Яхеев с пикой в руках занял свой пост на площадке рядом с леткой. Мостовые краны в стальных руках поднесли ковши. Электровозы с новыми составами руды, известняка, металлолома стоят на исходных рубежах. Машинист заправочной машины опробует пневматику. Владимир следит в оба за порогами. В эти минуты он живет одним: не дать готовой плавке прорвать «запруду». И, хотя плотина не пропускает ни капельки огненной реки, он трамбовкой подбросит и подбросит на ее стену огнеупора.

Взята еще одна проба. Владимир смотрит в ложку. Сталь в ней цвета молнии. Он ее пробует на «искру» и еще раз заглядывает в печь. В залитой сталью ванне исчезла сизовато-фиолетовая зыбь. Ему все понятно: сталь сварилась.

На железной лестнице простучали шаги мастера производства Алексея Подпрядова. Миллионную тонну стали бригада Литвинова варила по его рецепту. Алексей Подпрядов сиял. Еще бы! Процентное содержание химических элементов в готовой к выдаче стали сошлось с точностью аптечных весов.

Выдача миллионной тонны стали на двенадцатой печи длилась минуты. Но какие минуты! Сталевары и подручные на своих постах мне казались похожими на боксеров, вышедших на ринг. Каждый из них в любую секунду готов был принять мгновенное и точное решение.

…Огненная река высушила в цехе воздух до хрустального звона. Я раньше не верил, что расплавленная сталь имеет свой особый, ни с чем не сравнимый голос. На двенадцатой мартеновской печи я услышал ее настоящую песню. Сливаясь по желобу в огромный ковш, она пела спелым колосом ржи, шепталась голосами влюбленных, рокотала моторами тракторов, с хрустом врезалась лемехами плугов в целину, звенела турбинами реактивных самолетов, шумела винтами кораблей на океанских просторах… Велика и могуча эта песня!