Читать «Алексей Алексеич» онлайн - страница 2

- Боже, какой вздор. И что это значит - наммзающн?

- А черт его знает, я и сом не знаю, милая княгиня. Вот "ногами играющи" - это я понимаю.

- Перестаньте говорить глупости.

- А это не я говорю, это бес в человеке говорит. Ибо что есть человек? В человеке, как всем сие ведомо, есть восемь составов...

- И это знаю, и не трудитесь, пожалуйста, перечислять ваши составы.

- Нельзя, милая княгиня, и рад бы не перечислять, да не могу. От земли у человека тело, и тот человек темен; от моря - кровь, и тот человек прохладен; от огня жар, и тот человек скуп...

- И откуда только берется все это у вас?

- От прилежания, государыня моя, оно же неистощимый, неупиваемый кладезь мудрости. Но позвольте кончить. От солнца у человека очи, и тот человек богатыреват...

- Ничего не понимаю. Что ото значит - богатыреват? Дайте-ка мне лучше спичку.

- А вы думаете, я понимаю? - ответил Алексей Алексеич, зажигая спичку и помогая княгине закурить. - От ветра у человека дыхание, и тот человек легкоумен, подобно вашему покорному слуге. От облака мысль, и тот человек похотлив. И наконец: от света - свет, и тот человек не мыслит земного, а лишь небесная.

- Вы, конечно, от облака?

- Сиречь, похотлив? Грех вам, княгиня, говорить так, будучи единственной причиной оной похоти. Вы же отлично знаете, что по отношению ко всем прочим прелестницам я мыслю лишь небесная.

Княгиня легонько ударила его по руке. Он вынул маленький портсигар, плетенный из китового уса.

- Разрешите, раз уж вы сами курите? И куренье, конечно, не благо, дорогая моя, ибо который человек начнет дерзати табаку, то у того человека мозг крутится...

Так и в таком роде, без конца и без умолку, говорил Алексей Алексеич за ужином. А за кофе, которое мы пили с ликерами в четвергом часу ночи, он уже слегка осовел, сидел с вялой усмешкой на устах и опять приставал к княгине с тем, что она уже тысячу раз слышала и что, однако, ей ничуть не докучало, хотя она и делала вид, что сердится.

- Дитя! - говорил он. - Али не разумеешь, яко вся сия внешняя б... ничто же суть, но токмо прелесть и тма и пагуба?

- Ох, боюсь, Алексей Алексеич, что хозяйка прикажет вас вывести, - сказала княгиня.

- А за что же, позвольте спросить, она прикажет меня вывести? - слегка жалобно возразил Алексей Алексеич. Ведь это же прекрасное старинное русское слово, коим наши отцы и деды не токмо в самом высшем свете, по даже и при дворе не гнушались. Ничего-то вы, княгиня, не знаете, даже страшно. Ведь это слово у самого протопопа Аввакума в его житии пишется, а уж на что сурьезный был мужик этот протопоп. Мм, сказано там...

- Довольно, довольно, Алексей Алексеич, - сказала княгиня. - Верю и без дальнейших примеров. И перестаньте пить и едем, смотрите, какие у вас мешки под глазами.

- Слушаюсь и повинуюсь, - ответил Алексей Алоксеич. - Но повинуюсь не мгновенно, а лишь через четверть часа. Ровно через четверть часа, государыня моя. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается, поспешай не торопясь, как советует Кузьма Прутков...