Читать «Алексеев. Последний стратег России в Великой войне» онлайн - страница 204
Алексей Шишов
2 сентября в Могилёв из столицы прибыла Чрезвычайная следственная комиссия во главе с её председателем — главным военно-морским прокурором Шабловским. Ему и полковникам Раупаху и Украинцеву поручалось допросить взятых под стражу «главных мятежников».
Арестованных разместили под двойным караулом в гостинице «Метрополь». Уже 5 сентября доклад по делу «мятежного генерала» Корнилова был готов.
Комиссия постановила, что дело Корнилова военно-революционному суду не подлежит. Пока решались вопросы процедурного характера, Временное правительство не на шутку встревожилось. Дальнейшее содержание арестованных в самом Могилёве виделось опасным.
Выход из положения нашёл новый начальник штаба Ставки. Он предложил перевезти арестованных по железной дороге в городок Быхов, находившийся всего в 50 километрах к югу от Могилёва. Так и было сделано. Корниловцев разместили в здании женской гимназии (бывшего католического монастыря), никак не походившего на тюрьму.
Алексеев добился и того, что генерал Корнилов и его соратники оказались под «самой надёжной» охраной. Её составили три сотни и пулемётная команда Текинского конного полка, состоявшая из лично преданных Лавру Георгиевичу туркменских всадников и караула в 50 человек от Георгиевского батальона.
Иначе говоря, генерал Алексеев спас арестованных от реально угрожавшего им «революционного самосуда».
Между тем Антанта требовала всё настойчивее и настойчивее от России продолжать войну до победного конца, Министру-председателю и Верховному главнокомандующему Керенскому приходилось лавировать «между» Парижем и Петроградским советом. После одного из совещаний, на котором среди людей военных присутствовало много гражданских чинов, он переговорил с глазу на глаз с начальником штаба Ставки:
— Михаил Васильевич, вы знакомы с новыми телеграммами в наш адрес из Парижа и Лондона?
— Знаком, Александр Фёдорович. Только мне не очень понятно, как они оказались на страницах столичных газет.
— Это требование революционной демократии. Тут мы с вами бессильны что-либо сделать.
— Плохо. В тех же газетах много пишется о делах на фронте, чего немецкой агентуре не следовало бы знать.
— Я подниму этот вопрос перед Петроградским советом.
— Можно ли отменить его приказ № 1?
— За этот приказ стоят едва ли не все социалистические партии. Особенно социал-демократы из большевиков. Этот вопрос нам не решить.
— Александр Фёдорович. С таким приказом на уровне государственного закона армии воевать крайне трудно. А флотам Балтийскому и Черноморскому совсем нельзя.
— Вы, Михаил Васильевич, умаляете революционный дух солдатских и матросских масс. Доложите мне: готова ли Россия начать наступление на фронте?
— Сложно ответить. Войска теряют свою боеспособность. Сегодня они пригодны только к обороне.