Читать «Алексеев. Последний стратег России в Великой войне» онлайн - страница 179

   — Значит, ответ в Париж надо готовить сегодня же?

   — Да. Коротко и ясно объяснить генералу Нивелю, что мы не можем начать большую операцию в назначенные им для нас сроки.

   — Каким должен быть тон ответной телеграммы?

   — Как можно сдержаннее, Антон Иванович. И самое главное: надо указать Нивелю на опасность, которой грозит союзникам его чрезмерно поспешный план общего наступления...

Военный и морской министр Временного правительства одобрил позицию Ставки. Но уже через три дня в Могилёв (через Петроград) из Парижа пришла новая телеграмма. Французский главнокомандующий самым категоричным образом настаивал на общем для Западного и Русского фронтов наступлении. Причём в сроки, назначенные лично им, дивизионным генералом Робертом-Жоржем Нивелем.

Алексеев отправляет военному и морскому министру Временного правительства (через которого в Ставку шли телеграммы союзников) такое телеграфное послание:

«Если успокоение, признаки которого имеются, наступит скоро, если удастся вернуть боевое значение Балтийского флота, то, кто бы ни был Верховным, он сделает всё возможное в нашей обстановке, чтобы приковать к себе силы противника, ныне находящиеся на нашем фронте...

Но ранее начала мая нельзя приступить даже к частным ударам, так как весна только что начинается, снег обильный и ростепель будет выходящей из ряда обычных».

Нивель не отказался от назначенного им срока наступления на Западном фронте. Вместе с французами наступали англичане, которые в первые дни атаки германских позиций имели частные успехи у городов Аррас и Пуассон. Здесь особенно отличился канадский корпус. В Лондоне премьер-министр Великобритании Д. Ллойд Джордж торжествовал:

   — Видите, я не зря временно подчинил герою Вердена наши войска, находящиеся на французской территории...

Но дальше всё пошло так, как предсказывал в далёком от Франции городе Могилёве генерал Алексеев. Германское командование предвидело наступление противной стороны и потому отвело свои силы на «линию Зигфрида» (Аррас - Сен-Кантен - Ла-Фер). Когда 16 апреля, в 6 часов утра французские войска перешли в генеральное наступление, то они сразу же попали под сильный заградительный огонь немецкой артиллерии, которая хорошо пристрелялась к местности.

Не удалась у городка Краона и массированная, невиданная до того танковая атака французов. На позицию германцев было двинуто сразу 128 (!) одетых в броню машин.

Французским войскам удалось продвинуться вперёд. Но парижское правительство, возмущённое огромными людскими потерями - ценой за право обладания небольшим клочком земли у Моронвиллера и на южных склонах высот Шмен-де-Дама, приказало остановить наступление.

Германский фронт прорван не был, французские солдаты заметно упали духом, а некоторые полки взбунтовались. Психологический надлом армии воюющей страны достиг высшей точки тогда, когда два армейский корпуса начали поход на столичный Париж. Начала распространяться антивоенная пропаганда, население Франции стало всё больше выступать за немедленное заключение мира.