Читать «Алексеев. Последний стратег России в Великой войне» онлайн - страница 170

Под самое утро пришла телеграмма от Родзянко. В ней сообщалось, что великий князь Михаил Александрович готовит собственное заявление. Вскоре телеграфный аппарат отстучал его текст:

«Одушевлённый единою со всем народом мыслью, что выше всего благо Родины нашей, принял я твёрдое решение в том лишь случае воспринять верховную власть, если такова будет воля великого народа нашего, которому и надлежит всенародным голосованием через представителей своих в Учредительном собрании установить образ правления и новые основные законы государства Российского».

Заявление великого князя Михаила Александровича дополнялось коротким актом подписания заявления. 300-летнему дому Романовых пришёл конец. В летописи государства Российского монарха Михаила II не появилось.

Так Российская держава в начале 1917 года осталась «без царя в голове».

Историки по сей день не могут прийти к единому мнению в вопросе о том, какую же роль сыграл генерал Алексеев, начальник штаба Ставки, главный стратег России в Первой мировой войне в деле отречения последнего Романова. Думается, что здесь следует обратиться к мнению главных участников тех далёких событий. И прежде всего, к генералу Рузскому, в те дни командовавшему армиями Северного фронта.

Он оставил после себя небольшое публицистическое наследие о событиях, связанных с отречением царя-самодержца, которое впервые увидело свет в белоэмигрантской печати. Речь прежде всего идёт о беседе Рузского с генералом С. Н. Вильчковским о пребывании императора Николая II в Пскове 1 и 2 марта 1917 года.

Статья была опубликована в 1922 году в журнале «Русская летопись», который издавался в Париже издательством «Русский очаг». Под публикацией, однако, стояла подпись Вильчаковского, а не самого Рузского.

«...Судьба государя и России была решена генералом Алексеевым.

Ему предстояло два решения, для исполнения которых «каждая минута могла стать роковой», как он справедливо отмечает в своей циркулярной телеграмме. (Речь идёт о телеграмме Алексеева главнокомандующим фронтам по поводу отречения императора. - А. Ш.) Либо сделать «дорогую уступку» - пожертвовать государем, которому он присягал, коего он был генерал-адъютантом и ближайшим советником по ведению войны и защиты России, либо - не колеблясь, вырвать из рук самочинного временного правительства захваченные им железные дороги и подавить бунт толпы и Государственной думы.

Генерал Алексеев избрал первое решение - без борьбы сдать всё самочинным правителе, будто бы для спасения армии и России. Сам изменяя присяге, он думал, что армия не изменит долгу защиты родины...».

Немалая часть офицерства обвиняла фактического военного вождя России в прямой виновности в свержении императора. Так, бывший артиллерист штабс-капитан Эраст Гиацинтов, фронтовик, кавалер трёх боевых орденов писал в «Записках белого офицера»: