Читать «Алексеев. Последний стратег России в Великой войне» онлайн - страница 161
Алексей Шишов
Видя, как гибнет романовская Россия, он не раз задавал самому себе один и тот же вопрос:
— Пролито море крови русских солдат и офицеров. Но ведь они отдавали свои жизни в боях за Россию. За какую Россию?..
Пока на фронтах шли бои местного значения, а вернувшийся в Ставку после лечения генерал Алексеев заканчивал план новой кампании, положение в тыловой России стало характеризоваться думскими лидерами как «взрывоопасное».
В день отъезда Верховного главнокомандующего из столицы в Могилёв, 23 февраля, в Петрограде вспыхнули волнения. Тысячные толпы вышли на улицы с единственным пока требованием:
«Хлеба!..»
Причиной беспорядков стал слух о том, что для петроградцев будут введены хлебные карточки.
Но уже через несколько дней забастовали крупные военные заводы и их рабочие тоже вышли на улицы. В людских толпах всё больше и больше появилось агитаторов от левых партий, поднялись красные транспаранты и флаги уже с политическими лозунгами: «Долой самодержавие!», «Долой войну!». Народ распевал революционные песни. Распространялись огромными тиражами антиправительственные листовки и газеты.
Полиция и жандармы, которых уже мало кто боялся, произвели многочисленные аресты агитаторов и наиболее буйствующих демонстрантов. Но эффект таких действий получился противоположный: обстановка в столице не разрядилась, а накалилась ещё больше.
Командующий войсками Петроградского военного округа генерал-лейтенант С. С. Хабалов, на которого у императора Николая II были особые надежды, стал терять контроль над столичным гарнизоном. Он был вынужден отправить в Могилёв на имя императора телеграмму следующего содержания:
Сейчас трудно выяснить, советовался ли Николай II со своим начальником штаба, но из Могилёва в столицу за подписью государя была отправлена на имя генерала Хабалова такая телеграмма:
Хабалов попытался выполнить высочайшее повеление. Верные его приказу войска утром 26 февраля в ряде мест Петрограда стреляли по демонстрантам. Были человеческие жертвы.
В тот же день, в полдень, из Царского Села в Ставку пришла телеграмма от императрицы Александры Фёдоровны:
Правительство делало всё возможное для «усмирения взбунтовавшейся столицы» вооружённой рукой. 27 февраля военный министр генерал от кавалерии М. А. Беляев шлёт Алексееву срочную телеграмму следующего содержания:
