Читать «Александр Иванович Шокин. Портрет на фоне эпохи» онлайн - страница 83

19 мая были избраны: Моллот, Эйтнер, Поярков, Муравьев, Жилинский, Тейковцев, Обухов, Чернышев, Лермонтов, Петренко, Шефтель, Лихачев, Чистяков, Свирский, Слюсарев, Леонтьев (И.М.). Всего за период с 19 мая по 28 февраля в действительные члены Общества были избраны 51 человек. Членами Совета были: Д.Д. Заклинский, В.М. Лебедев, В.В. Ширков и Л.П. Муравьев. За выбытием последних двух, был избран в члены Совета – А.Т. Углов.

Что делать с промышленностью и можно ли ею управлять во время Гражданской войны пока еще не знали. Уже с конца 1917 г. военные заказы заводам стали замораживаться, а в начале 1918 г. они и вовсе были аннулированы. Новых механизмов управления государственной промышленностью еще не было, а дореволюционный опыт был не слишком приемлем, но нужно отдать должное правительству, что, приняв меры к консервации или эвакуации предприятий, при отсутствии государственных заказов ее не разорили окончательно.

Производство стремительно сокращалось, рабочие увольнялись. Об обстановке в Петрограде тех лет вспоминал Андрей Андреевич Захаров:

«В Петрограде в 1917–1918 годах было голодно. И, когда отец выписался из Николаевского военного госпиталя, мы всей семьей <…>уехали в г. Холм бывш. Псковской губернии к бабушке (матери отца) Евдокии Ивановне. Возвратившись в Петроград в 1922 году, жили на Васильевском острове, на Большом проспекте вблизи от Гавани и, немного погодя, переехали жить в угловой дом Малого проспекта и 5-й линии (д. 64, кв. 27). Квартира была на шестом этаже, большая, пятикомнатная, с двумя входами (по черной лестнице и парадной), с балконом, выходящим на 5-ю линию. Лифт за время, что семья жила до 1933 года в этой квартире, не работал. Небольшое время до переезда в квартиру 27 жили на этой же лестнице, но на втором этаже. Окна квартиры выходили на задний двор, напротив глухой стены. Переселение это говорит о том, что в те годы людей в Петрограде было мало, поскольку было не трудно получить квартиру. Центрального отопления в доме не было. Отапливались дровами, доставлявшимися в квартиру без лифта. Подспорьем было то, что собирали упавший уголь на набережной Малой Невы при разгрузке с барж тачками.

В Петрограде жилось в 1922—24 годах голодно. Старшая сестра, Мария, 1905 года рождения, учившаяся в гимназии в Петрограде до революции (на В.О.), вынуждена была также работать, причем далеко от места жительства. К несчастью, возвращаясь с работы осенью (23 октября) во время наводнения в Ленинграде в 1924 году, промокла, простудилась и заболела. Умерла в 1925 году, на 20-м году жизни. <…>. В те же годы НЭПа, будучи безработным, отец был вынужден прирабатывать дома, нелегально. Он был первоклассным портным с большим стажем. Работу выполнял для официальных частных пошивочных заведений. Помогала ему в работе и мать. Мне тоже приходилось помогать матери. Иногда торговал газетами, крича: «Убийства, грабежи и пожары, «Красная вечерняя газета»!». Но чаще занимались с матерью мелкой спекуляцией. Купив на Сенном рынке рано утром небольшую корзинку абрикосов или персиков, продавали фрукты поштучно, опять же нелегально. Зарабатывали на этом копейки, которых хватало вечером купить в булочной хлебные обрезки».