Читать «Александр Великий. Армия, походы, враги» онлайн - страница 20

*.56f

собой вторжение фиванцев на Пелопоннес, основание Мегаполя как инструмента для сдерживания действий спартанцев на юге и освобождение илотов Мессении, прежде служившей Спарте источником продовольствия, и стало причиной подрыва экономической базы последней.

Тем временем Афины попытались вернуть себе главенствующее положение на море путем образования Второй афинской лиги. Она не шла ни в какое сравнение с Делийской лигой 5-го столетия, поскольку на сей раз государства — члены союза крайне подозрительно относились к имперским притязаниям Афин, тогда как самим афинянам не хватало средств и ресурсов для утверждения собственного господства силой. В 357-355 гг., после выхода нескольких городов из состава лиги, запылала Союзническая война. Все эти склоки и свары между городами-государствами совершенно отвлекали внимание греков от происходившего на севере, где царь Македонии, Филипп II, употребил Союзническую войну на пользу расширению собственного влияния и могущества в регионе Эгейского моря.

В период болезненной борьбы за власть и верховенство в Греции Персия преследовала свои интересы в Греции путем натравливания одних городов-государств на другие. Соблазнительный блеск и звон персидского золота порой оказывался слишком сильным искушением, которого никак не могли вынести политики соперничавших городов-государств.

ВЕЛИКОЭЛЛИНСКИЙ ПОХОД

Внутренний раскол у греков не прошел мимо внимания и кое-кого в самой Греции, как того же ритора Исократа, горько сожалевшего о пагубных раздорах и бессмысленном соревновании между греками. Выходом, как полагал он, могло бы стать объединение сил в общем для всех греков «крестовом походе» против Персии с целью отомстить ей за святотатственные злодеяния, совершенные в отношении Греции столетием ранее, каковую тему этот автор выразил в написанном в 380 г. «Панегирике». Однако теория панэллинизма в его риторике не всегда учитывала реалии конфликтов между греческими государствами. Спарта пользовалась персидской поддержкой в пору Пелопоннесской войны и после нее, а Македония, хотя и скорее всего в силу необходимости, вообще перешла в персидский лагерь во время вторжения начала 5-го века. Как бы там ни было, идеалы панэллинизма оставались весьма притягательной интеллектуальной концепцией. Приверженность «свободе», каковую мы сегодня могли бы, вероятно, назвать правом на самоопределение, всегда имела высокую ценность в греческом обществе, несмотря на довольно противоречивое обстоятельство, когда, как можно не без основания предполагать, одни города-государства не страшились пожертвовать свободой других греков, если подобное бывало в их собственных интересах. Несколько раз независимость греческих городов-государств в Малой Азии оказывалась под угрозой, поскольку собратья-греки на собственно греческой территории предавали их во имя достижения выгодных договоренностей с персами. Это произошло в очередной раз во время заключения Анталкидова мира, когда Спарта согласилась на персидское господство над городами западных районов Малой Азии в обмен на персидскую поддержку спартанской гегемонии в Греции. Невзирая на такую явную непоследовательность, «освобождение» греков из-под ига персидского правления служило неизменно почитаемым лозунгом. Так, Спарта вызвала презрение и раздражение, если уж не озлобление, со стороны других греков своими деяниями, позволявшими расценивать их как предательский сговор с давним и заклятым врагом — Персией.