Читать «Александр Александрович Любищев 1890—1972» онлайн - страница 12

Хозяйственная деятельность Биологического института, особенно ее финансовая сторона, в силу неопределенности доходов была очень трудной. Однако атмосфера товарищества и взаимного доверия определяла успех всех начинаний. В воспоминаниях отца университетскому товариществу посвящены целые страницы. Основная мысль сводится к тому, что «университетский дух» возникает именно в провинциальных университетах в силу малочисленности сотрудников, особенностей замкнутой среды. В этом отношении отец, сравнивая Петербургский (Петроградский) университет с Таврическим и Пермским, безоговорочно отдавал предпочтение последним.

По впечатлениям моего детства, такой интересной товарищеской среды, такого тесного интеллектуального общения между людьми разных характеров, возрастов, специальностей, как в Перми, мне больше не доводилось встречать. Самые яркие мысли, самая горячая полемика с изысканной аргументацией просвещенных умов — все это было «климатом» (как деперь говорят) нашего детского вхождения в жизнь. Мы, дети, конечно, были изолированы в своих комнатах, но многие из папиных коллег любили поговорить с нами, осторожно и неназойливо просвещая и обучая. Разумеется, нам всегда было интересно послушать, что говорят «большие» и как они говорят. А говорить они умели. Часто то, что говорилось, было нам, детям, совершенно непонятно, но казалось чрезвычайно увлекательным.

Все работавшие в Пермском университете разделялись на две части (два «общества»): одну из них составляли жившие на Заимке (заимковцы), другую—жившие в городе. Заимковцы отличались большой сплоченностью, которая сохранилась потом на всю жизнь, после того как все разъехались. Судьбы у всех оказались очень разными. Однако ни жизнь в разных городах, ни работа в разных областях науки, ни разная степень продвижения по службе не помешали заимковцам помнить друг о друге и поддерживать связи друг с другом (не так давно большой друг нашей семьи профессор-хирург В. Г. Вайнштейн сказал мне, что он до сих пор остается «заимковским всеобщим доктором»).

Многие из тех, кто жил и работал в Перми в двадцатых годах, заслуживают большого внимания и интереса как личности, не говоря уже о научной ценности их работ. Общество, которое собиралось в заимковских домах, было ярким и интересным. Бурные споры, часто вспыхивавшие за столом, являли собой образец «состязающихся умов». Споров было очень много. Полемика шла горячая и неистовая, аргументы приводились на самом высоком уровне осведомленности во всех областях культуры и развития мысли.

Жизнь на рубеже новой эпохи была очень сложна. Того, что теперь называют «обеспеченностью», в нашем обществе не было. Правда, все жили в больших и хороших квартирах, почти у всех были домработницы, дети (некоторые сверх школьных занятий) частным образом учились общеобразовательным предметам, особенно иностранным языкам, но денег у всех было мало, заработки очень скромные. Крупных приобретений никто не делал, не мог делать, и никакого интереса к этому не проявлялось. Одежда у большинства была с дореволюционных времен.