Читать «Алая карта (сборник)» онлайн - страница 33

Так кто же преступник? Чье имя приходит на ум первым? Будем логичны, как любит говорить Вильбер: конечно, мадам Рувр. Если бы она не угрожала Жонкьеру практически в моем присутствии («Не доводи меня до крайности… Увидишь, на что я способна…»), я принял бы версию несчастного случая – за неимением другой, более правдоподобной. Но я знаю. И представляю себе сцену преступления так ясно, как если бы присутствовал при случившемся. Мадам Рувр ждет, когда муж заснет, выходит, стучит в дверь Жонкьера. Вероятно, она настроена на решительное объяснение. Ей не открывают, и она поднимается в солярий. Жонкьер там, он один. Происходит ссора. Жонкьер вскакивает. Облокачивается на перила. Они стоят совсем рядом, и это происходит. Что именно? Мадам Рувр толкнула Жонкьера или оттолкнула его? Возможно, он попытался схватить ее за руки, она стала вырываться и… О ужас! Жонкьер исчез.

Несчастная женщина! Она вынуждена молчать, чтобы не погубить свою репутацию. Злые языки ее не пощадят, скажут, что это было свидание, что она изменяет мужу и так далее, и тому подобное. Она собирает волю в кулак, проверяет тело, и ей хватает хладнокровия сообразить, какую выгоду можно извлечь из чудом уцелевших очков. Исключительная женщина! Я ею восхищаюсь.

Да, восхищаюсь, но должен дать ей знать, что все понял и что остальные обитатели дома тоже не идиоты. Мне хочется сказать: «Я для вас неопасен, а возможно, даже сумею помочь». В этом желании есть толика тщеславия, хотя помочь ей я хочу совершенно искренне. И все-таки придется взглянуть на нее другими глазами. Досадно ли мне? Честно говоря, нет. Меня это скорее забавляет, как будто мы с мадам Рувр играем в этакие прятки, но знаю об этом только я.

К ужину она не вышла. Я не удивился. Любая женщина была бы потрясена. Официантка сообщает, что Его честь дурно себя чувствует. Ну конечно! Удобная отговорка! Люсиль просто боится предстать пред бдительные очи Вильбера. И мои!

Вильбер сообщает, что прилетел брат Жонкьера. Похороны состоятся послезавтра. В столовой стоит привычный гул голосов. Смерть Жонкьера разъяснилась и стала одним их тех событий, о котором лучше поскорее забыть.

Близится полночь. Впервые за долгое время я чувствую физическую усталость, как будто совершил значительное усилие. Замечательная усталость! Прежде чем лечь, запишу еще один короткий комментарий. Я, конечно же, ничего не расскажу полицейским. У меня действительно есть все основания считать, что мадам Рувр защищалась, а Жонкьер ей угрожал. Так, во всяком случае, я объясняю случившееся себе. И других причин не вижу. Пожалуй, мне нравится идея, что своим молчанием я смогу обеспечить ей покой.