Читать «Акулы интервью 11 мастер-классов» онлайн - страница 19

У Евтушенко есть такие слова: «Людей неинтересных в мире нет...» Вот в их правоте я абсолютно убежден. Я ехал в поезде «Москва — София» и замечательно прообщался всю дорогу с проводниками. Мне одинаково интересно беседовать и с политиками, и со спортсменами, и с обычными людьми. Конечно, если это нормальный разговор без цензуры. У меня был Лужков, и мы с ним 10 минут разговаривали о том, почему он считает необходимым, чтобы именно мужчина купал маленьких детей. Это было потрясающе. Лужков, который говорил, что купал дочерей, когда они были совсем маленькие, и они помнят, какие у него на руке родинки. Дальше мы поговорим и про пробки, выборы губернаторов, 4-е кольцо и т. д. Но почему бы не начать с человеческого разговора?

Разговор или допрос

Мне как зрителю очень не хватает этих разговоров на телевидении. Именно разговоров, а не допросов. Что касается острых вопросов, меня лично интервью, в которых журналист задает острые вопросы, а человек постоянно увиливает, не устраивают.

То, что видит зритель, — это продолжение чего-то, собеседник же не попадает в передачу с неба. Со всеми разговариваю до передачи, создаю, что называется атмосферу. Во всяком случае — стараюсь.

Был случай, когда одна актриса категорически отказалась разговаривать до эфира. Зашла в студию, спросила: «Камера уже работает?» Мол, зачем я буду с вами общаться просто так. Мы сидели молча, пока камера не включилась. Затем она сказала: «Ой, Андрюш, как я рада вас видеть». Это меня очень поразило. Но это бывает редко. Обычно приходит в гостевую человек, предлагаем чай, кофе, коньяк и просто разговариваем. Бывает, что ругаемся даже, но на эфире это не отражается. Я ставлю спектакли как режиссер и знаю закон театра: все, что происходит у тебя в жизни, должно остаться за стенами репетиционного зала. Если друзья спрашивают после передачи: «У тебя что-то случилось?», значит, я проиграл эфир. Не должно быть ничего видно. Хотя бывает, что проблемы настигают в самый неожиданный момент.

Непредвиденные моменты

Во время прямого эфира с Хазановым у меня схватило живот. Так хотелось сказать: «Подождите, я на секундочку отойду». А сказать нельзя.

Или, допустим, собеседник панически боится телекамеры. Одну молодую актрису как это ни странно, от нее просто колотило. Буквально. Хорошо, конечно, что человеку не безразлична наша программа, но неудобно.

Жванецкий совершенно непредсказуем. То у него хорошее настроение, то хоть беги. Худшее, что ему можно сказать, это «Нс беспокойтесь». Если хотите подбодрить собеседника, говорите что угодно, но только не это.

Вот Михалкову всё все равно. Однажды он появился в студии, когда уже шла заставка «Ночного полета», мы все с ума сходили, а он говорит: «Что вы волнуетесь, я же обещал, что успею».

Другой случай. Андрей Битов потерял сознание во время эфира. Отключился на минуту. Минута прямого эфира — огромное время. А потом начал, как ни в чем не бывало, отвечать на вопрос. У меня нет ни «уха», ни суфлера, поэтому только после передачи я узнал, что звонил на эфир врач и предположил, что у Битова был микроинсульт.