Читать «Актея. Последние римляне» онлайн - страница 324

Фауста с минуту смотрела на Фабриция тупым взглядом, как будто не понимала его слов, потом встала на колени на своей постели и подняла освобожденные руки кверху.

Неясный свет фонаря падал на резко обрисовывавшийся профиль ее лица, озаренного огнем вдохновения.

Ни малейшего шепота не было слышно из ее раскрытых губ.

Сосредоточенная, отрешенная от мира, она благодарила богов Рима немой молитвой за поражение галилеян.

Но прошло несколько минут, и ресницы ее задрожали. На них блеснула слеза, за ней показалась другая, третья… Все быстрее и быстрее наплывали они на глаза… и вдруг рыдание потрясло грудь Фаусты.

Но это рыдание не было горьким — это была радость патриотки.

Фабриций с жалостью смотрел на Фаусту. Ее слезы оскорбляли его ревность христианина и вместе с тем напоминали, что его греховная любовь не принесла никаких плодов. Напрасно он бросил пост, на котором должен был оставаться до конца, напрасно навлек на себя проклятие Церкви. Его избранница осталась непримиримым врагом всего, что он любил и почитал. Его усилия не изменили ее сердца, не уничтожили той пропасти, которая его отделяла от нее.

Еще несколько дней назад ее радость пробудила бы в нем варвара, сегодня же он принял ее со смирением кающегося, который смотрит на каждое страдание как на заслуженное наказание.

Он ради своих вожделений отрекся от Христа, забыл о своих обязанностях Его последователя и потому несет заслуженную кару.

Рыдание Фаусты слабело, грудь стала подниматься ровнее, слезы высохли на ресницах.

Сердце римлянки, внезапно охваченное неожиданным счастьем, успокоилось, обессиленное душевным волнением.

— Прости меня, минуты, которые я могу провести в границах государства, где повелевает Арбогаст, сочтены.

Фауста молчала, жадно вдыхая воздух.

— Если ты не простишь меня, Бог милосердия оттолкнет меня от своего лона, и я не найду покой на всей земле. Будь патрицианкой и прости несчастного человека, — молил Фабриций.

— Я прощаю тебя, — беззвучным голосом проговорила Фауста.

Фабриций хотел взять ее руку, но она быстро отдернула ее.

— Я снова жрица Весты, — проговорила она. — Уважай во мне мой сан.

Ее лицо приняло твердое выражение достоинства.

Фабриций вздрогнул. В его черных глазах засветился гневный огонь. Он наклонился над весталкой, как будто хотел броситься на нее… Но это продолжалось только одну секунду.

Христианин поборол в нем варвара. Он встал с колен и сказал:

— Ты находишься в двух милях от Виенны, где в гостинице под вывеской «Красный Олень» живут Кай Юлий и Констанций Галерий. Их охрана тебе будет приятнее, чем моя.

И он неуверенными шагами приблизился к двери, но у порога вновь остановился и посмотрел на Фаусту. Она лежала, обернувшись к стене, без движения, молча. Он любил по-прежнему эту непреклонную девушку, любил ее даже в ту минуту, когда должен был покинуть ее, любил, может быть, пламеннее, страстнее, чем когда-нибудь, и призывал на помощь Доброго Пастыря, чтобы Он избавил его от этой любви…

Он обесчестил ее, похитил насильно, держал в заточении, издевался над ее гордостью, и все эти грехи проистекали из его грешной любви. Может быть, она его презирает, обвиняет в трусости, может быть, думает, что он возвращает ей свободу единственно из боязни перед карающей рукой Арбогаста?