Читать «Адепты стужи. Часть 2» онлайн - страница 180

— Господин полковник, на маршруте движение! Минута тридцать до прохода самолета ДРЛО противника!

— Тебя понял… — проворчал полковник — сохраняй бдительность…

Никто теперь уже не помнил — кто и когда придумал эту игру с самой смертью. Кто-то говорил, что первая игра состоялась в начале восьмидесятых, кто-то утверждал, что еще в семидесятые „ходили на ту сторону нитки“. Это была жестокая и мужская игра, ставкой в которой была всегда жизнь — и смерть. Причем смерть часто мучительная и жестокая — игра могла закончиться на колу или со снятой заживо кожей и вспоротым животом. Но все равно — в нее играли. Каждый год.

Игра была простой. Каждый год, как только в южном учебном центре подготовки войск специального назначения подходил очередной выпуск, готовили выпускной экзамен. Не теоретический — именно такой. Самая что ни на есть практика. Взаправдашняя игра со смертью. Весь курс выпускников — тех, кто еще не отсеялся — сажали в вертолеты, перевозили на ту сторону границы. И высаживали. В глубине афганской территории за двести пятьдесят — триста километров до границы. Оружие, патроны, снаряжение — на выбор, сколько унесешь. Все по-взрослому. Задача — только одна — выжить, уклониться от поисковых групп афганской армии, племенного ополчения и банд душманов и дойти до своих. Дошел — значит стал спецназовцем, заслужил право носить черный берет и значок с черепом и костями — наследие штурмовых отрядов еще мировой войны. Нет… Ну, нет — значит нет.

Нигде, ни в одном учебном центре — не то что Российской Империи — ни в одном учебном центре мира подобного профиля таких выпускных экзаменов не было. Североамериканцы устраивали адскую неделю — неделя постоянных учений, с выполнением тяжелейших задач, без пищи и сна, с постоянными издевательствами инструкторов. В Римской империи были африканские лагеря, без еды и воды, тяжелые переходы, перетаскивание камней и тому подобное. У нас забрасывали в Сибирь, в тайгу с заданием — выйти к своим и выполнить по дороге учебные задания. Но нигде не додумались забрасывать выпускников в самый настоящий тыл к противнику.

Кто-то отказывался — никто никого не заставляет, колокол всегда там, где занимается группа. Подходи, звони. Но многие соглашались — ради значка и кокарды с черепом и костями, символа презрения к смерти и родства со смертью. Те, кто имел такой значок вполне были вправе сказать смерти: мы с тобой одной крови, ты и я…

На такие дела шли самые лучшие экипажи вертолетов. Вот и сейчас, командир сорок четвертого эскадрона, полковник Фахри лично сел за ручку управления своего Сикорского, чтобы доказать и себе — что он тоже одной крови со смертью. И хотя ему было за пятьдесят, запредельный возраст для летчика, все знали — Фахри вывезет даже из ада, если случится туда попасть.