Читать «Адвокат шайтана» онлайн - страница 88

Уже когда Наталья Ивановна открыла дверь в свой кабинет и хотела туда войти, к ней подошёл Георгий Захарович.

— Извините, товарищ судья, — обратился он. — Но я не понял, что будет теперь с Ефимовой?

— Её будут лечить, — недовольным тоном ответила Наталья Ивановна. — Вы что, не слышали выступление прокурора?

— И всё?

— Поймите, потерпевший, — не скрывая своего раздражения, сказала Наталья Ивановна. — В этом деле нет виновных.

— То есть, как нет виновных? — растерялся Георгий Захарович.

— Так, нет и всё, — пожав плечами, она перешагнула порог своего кабинета. — Ефимова не может быть признана виновной в этом преступлении. Таков закон. Она просто больна.

— Это что же получается, во всём этом английский писатель тогда виноват? — уже с явным возмущением спросил Георгий Захарович.

— Марк Твен — американский писатель, — строго поправила его Наталья Ивановна.

— Ну да, американский… — согласно закивал головой Георгий Захарович и, понизив тон, задал главный вопрос, интересовавший его с самого начала этого процесса: — А что, её никак нельзя наказать, как положено? По всей строгости…

В другой ситуации судья Олухвер могла бы найти несколько фальшивых слов для утешения родителей погибшего и более подробно разъяснила бы положения уголовного закона, касающиеся особенностей тех мер, которые применяются к психически больным преступникам, но, к сожалению, в этот момент она слишком торопилась к себе в кабинет — тугая резинка новых трусов глубоко врезалась в её жирный живот и требовала немедленного уединения.

— Я вам очень сочувствую, — грубо ответила она и хлопнула дверью перед лицом Георгия Захаровича.

В первые дни пробуждения природы от зимней спячки русская весна напоминает серое утро немолодой и одинокой женщины — некрасивая и стервозная, оторвавшись от долгого сна, она даже не находит в себе силы приукрасить себя. Медленно, с затаённой злобой на действительность, принимается она за свою унылую работу, которую видит, главным образом, в напоминании людям о чём-то нерадостном. В каждой среде обитания человека, а уж особенно в городе, эта русская напасть непременно растопит белый снег в грязь, оголив пожухлую траву и мусор на газонах, спрячет ямы на дорогах в мутные лужи и мокрой печалью покроет крыши и стены домов. Окутав города серыми облаками и тёплой сыростью, она выползет за городскую черту к почерневшим полям и опустевшим лесам, чтобы напоить их нечистой влагой. Даже там, где люди находят своё последнее пристанище, вид могил с поникшими на них крестами или неровно стоящими памятниками в раннюю весеннюю пору вызывает не только грусть и горестные переживания за тех, кто уже завершил свой жизненный путь, но и растерянность из-за осознания конечности любой жизни и бессмысленности её подчинения достижениям материального мира. Пугающая своей тишиной пустота вокруг и слишком рыхлый снег под ногами вынуждают задуматься об этом.

Как и большинство старых деревенских кладбищ, то, где был похоронен Анатолий Сальцов, было местом забытым, куда уже почти никогда не приходят люди. Многие из тех, кто когда-то ходил сюда отдать дань памяти своим близким, тоже ушли вслед за похороненными здесь. Но на могиле Толика каждый год в первые весенние дни появлялись искусственные красные розы. Неувядаемые под дождём и солнцем они стояли здесь до следующей весны.