Читать «Адам Смит в Пекине» онлайн - страница 6

После поражения Китая в первой Опиумной войне, упадок Восточной Азии превратился в то, что Кен Померанц (Кеп Pomeranz) назвал Великим расхождением. Теперь эти два региона мира, которые ранее характеризовались сходными стандартами жизни, резко расходятся в политическом и экономическом отношении: Европа быстро поднимается и достигает зенита своей славы, а Восточная Азия идет к упадку. Китай становится беднейшей страной мира, Япония превращается в «полусуверенное» государство под военной оккупацией, а большинство других стран региона либо продолжают бороться с колониальными властями, либо их ждет участь разобщения в ходе холодной войны. Ни в Восточной Азии, ни в других регионах ничто не указывало на то, что вот-вот оправдается идея Смита и расширение и углубление обмена в глобальной экономике уравняет народы европейского и неевропейского происхождения. Конечно, Вторая мировая война дала мощный толчок восстанию против Запада. В Азии и Африке восстанавливаются прежние суверенные государства и создается множество новых. Но деколонизация сопровождалась созданием самого сильного и разрушительного государственного аппарата западного образца, какой только знало человечество.

Ситуация вроде бы начала меняться в конце 1960-х — начале 1970-х, когда мощная военная машина США так и не смогла вовлечь Вьетнам в разделение холодной войны. В связи с двухсотлетним юбилеем публикации «Богатства народов» и вскоре после того, как Соединенные Штаты решили уйти из Вьетнама, Паоло Силос-Лабини (Paolo Sylos-Labini) задавался вопросом, не пришло ли наконец время, когда, как предвидел Смит, «обитатели разных уголков Земли достигнут равенства отваги и силы и путем внушения взаимного страха смогут превратить несправедливость в отношении независимых наций в своего рода уважение прав друг друга». Казалось, что и экономическая конъюнктура складывалась в пользу стран третьего мира. Большим спросом пользовались их природные ресурсы, а также громадные ресурсы дешевого труда, которыми эти страны обладали. Все более широким потоком течет капитал из стран первого мира в страны третьего (и второго) мира; быстрая индустриализация стран третьего мира подрывает концентрацию обрабатывающей промышленности в странах первого (и второго) мира; и, несмотря на идеологические разногласия, страны третьего мира объединяются, чтобы установить Новый международный экономический порядок.

Восемнадцатью годами позже я снова задумался над соображениями Силоса-Лабини и понял, что всякая надежда на неизбежное уравнивание возможностей разных народов мира воспользоваться преимуществами процесса все большей интеграции мировой экономики (или страх перед этим уравниванием) были преждевременными. В 1980-е годы подстегиваемая Соединенными Штатами эскалация конкуренции на мировых финансовых рынках вдруг остановила финансирование стран третьего и второго мира и вызвала сокращение мирового спроса на их продукцию. Условия торговли снова стали благоприятными для первого мира — столь же быстро и резко, как они обратились против него в 1970-е. Дезориентированная и дезорганизованная растущей нестабильностью мировой экономики, находившаяся под сильным давлением гонки вооружений, распалась советская империя. Мироустройство, при котором две сверхдержавы вели между собой отчаянную борьбу, исчерпало себя, и третий мир вступил в конкуренцию с бывшими странами второго мира за доступ на рынки и к ресурсам первого мира. В то же время Соединенные Штаты и их европейские союзники воспользовались возможностями, возникшими в результате развала СССР, и начали претендовать (и не без успеха) на узаконенное «монопольное» использование в мировом масштабе средств насилия, полагая, будто их превосходство в силе стало не только наибольшим, но и практически неоспоримым.