Читать «Ада, или Радости страсти (Часть 2)» онлайн - страница 83

- По-русски, - сказал Ван, заметив английскую пару, заказавшую напитки и тихо присевшую рядом, послушать.

- Как-то ночью, когда Андрей уехал вырезать то ли гланды, то ли что-то еще, бесценная бдительная Дорочка пошла выяснить, что это за подозрительный шум доносится из комнаты моей горничной, и обнаружила бедняжку Бриджитт, заснувшую в кресле-качалке, и нас с Адой, тряхнувших стариной на кровати. Тогда я и сказала Доре, что видеть ее больше не могу, и немедля укатила в Монарх Бей.

- Да, странные встречаются люди, - сказал Ван. - Если ты уже покончила со своей тянучкой, давай вернемся к тебе отель и позавтракаем.

Она выбрала рыбу, он - салат и холодное мясо.

- Знаешь, на кого я наткнулся нынче утром? На доброго старого Грега Эрминина. Он мне и сказал, что ты в этих краях. Жена его est un peu snob112, ты не находишь?

- Здесь каждый встречный un peu snob, - сказала Люсетта. - Твоя Кордула, например, - она тоже в этих краях, - никак не простит скрипачу Шуре Тобаку, что он оказался в телефонной книге бок о бок с ее мужем. Как позавтракаем, поднимемся ко мне, номер двадцать пять, мой возраст. У меня там сказочный японский диван и груды орхидей, недавно присланных одним моим ухажером. Ах, Боже мой, - только что сообразила, - это надо бы выяснить, возможно, их прислали Бриджитт, она завтра выходит замуж - в тридцать три года - за метрдотеля из "Альфонса Третьего" в Отейле. Во всяком случае, они зеленоватые с оранжевыми и лиловыми пятнами, какая-то разновидность нежных Oncidium, "кипарисовых лягушек", идиотское коммерческое название. Помнишь, я распростерлась на диване - совсем как мученица?

- А ты так и осталась наполовину мученицей - девственницей, я имею в виду? - поинтересовался Ван.

- На четверть, - ответила Люсетта.- Ах, Ван, попробуй меня! Диван у меня черный с палевыми подушками.

- Ты сможешь минутку посидеть у меня на коленях.

- Нет - разве только мы оба разденемся и ты насадишь меня на кол.

- Дорогая, я уже много раз тебе говорил, - ты происходишь из княжеского рода, а выражаешься, будто распоследняя Люсинда. Или это так принято в твоем кругу?