Читать «Ада, или Радости страсти (Часть 2)» онлайн - страница 106

Увы, наступила ночь, когда в унылом околотке мастерских и захудалых притонов я в самый последний раз, и то лишь наполовину, поскольку на сцене совращения пленка пошла черными морщинами и увяла, смог увидеть [остаток письма поврежден].

7

Он приветствовал зарю нового века, века мира и процветания (больше половины которого мы с Адой к настоящему времени уже увидели), начав вторую свою философскую сказку, "обличение пространства" (так и не законченное, но образовавшее - в зеркальце заднего вида - предисловие к "Ткани Времени"). Часть этого трактата, пожалуй, несколько вычурная, но звучная и язвительная, появилась в первом номере (январь 1904-го) знаменитого ныне американского ежемесячника "The Artisan" ("Мастеровой"), а комментарий к опубликованному отрывку сохранился в одном из трагически сухих писем (только оно и уцелело, прочие уничтожены), которые сестра время от времени присылала ему обычной почтой. Худо-бедно, но после обмена посланиями, вызванного смертью Люсетты, они стали переписываться, не таясь, - with the tacit sanction of Demon (с молчаливого согласия Демона):

And o'er the summits of the Tacit

He, banned from Paradise, flew on:

Beneath him, like a brilliant's facet,

Mount Peck with snows eternal shone.122

И то сказать, затянувшееся неведение о жизни друг дружки могло показаться куда подозрительнее писем, подобных нижеследующему:

Ранчо "Агавия"

5 февраля 1905 года

Я только что прочитала сочинение Ивана Вина "Отраженная Сидра", и оно показалось мне, дорогой профессор, замечательным достижением. "Стрелы, потерянные судьбой" и иные поэтические частности, напомнили мне те два-три случая, когда ты - лет двадцать назад - появлялся за чаем с оладьями в нашем сельском поместьи. Я, если ты помнишь (самонадеянный оборот!), была тогда petite fille modele123, упражнявшейся в стрельбе из лука близ вазы и парапета, а ты - стеснительным гимназистом (в которого я, как догадывалась моя матушка, была самую капельку влюблена!), послушно подбиравшим стрелы, вечно теряемые мной в зарослях утраченного замка, где прошло детство несчастной Люсетты и счастливой, счастливой Адетты, замка, ставшего ныне "Приютом для слепых чернокожих", - и мама, и Л. поддержали бы, не сомневаюсь, Дашин совет отдать этот дом ее Церкви. Даша, моя золовка (с которой тебе непременно нужно поскорей познакомиться, да-да, она мечтательная, чудная и много, много умнее меня), это она показала мне твой отрывок, - просит добавить, что надеется "обновить" знакомство с тобой быть может, в Швейцарии, в отеле "Бельвью", что в Монтру, в октябре. По-моему, тебе доводилось когда-то встречаться с милейшей "мисс" Ким Шанта-Жьер, так вот, Даша точь-в-точь такая же. У нее подлинный нюх на оригинальных людей и тяга к разного рода научным дисциплинам, которых я неспособна запомнить даже названия! Она закончила Чус (где читала затем курс истории - наша Люсетта называла это "Sale Histoire"124, как грустно и как смешно!). Ты для нее - le beau tenebreux, потому что когда-то давным-давно, "когда у стрекоз были крылья", незадолго до моего замужества, она посетила - я говорю о времени, когда я еще топталась "на распутьи", одну из твоих общедоступных лекций, где ты говорил о сновидениях, после лекции она подошла к тебе со своими последними страшными снами, кропотливо отпечатанными на скрепленных вместе листках бумаги, а ты мрачно скривился и отказался их взять. Ну так вот, она давно уже просит дядю Дементия, чтобы тот уговорил le beau tenebreux приехать в октябре, числа, по-моему, семнадцатого, в отель "Бельвью" в Монтру, но дядя только смеется и отвечает, что не его это дело - что нам с Дашенькой лучше самим этим заняться.