Читать «Ада Даллас (Ada Dallas)» онлайн - страница 129
Верт Уильямс
— Просто не представляю, как поступить, — признался сенатор-северянин, высокий человек с пасторским обликом и порядком поредевшими каштановыми волосами. — Голосовать «за» — невозможно, голосовать «против» — нельзя. Как тут быть?
— Ничего не поделаешь, — отозвался второй северянин. — Нужно голосовать «за», в противном случае вам придется побыстрее уносить ноги из Луизианы. Жить здесь вы уже не сможете.
— Это почему же? — поинтересовался я.
— Да потому, что идете против администрации. Правительство штата будет мариновать все ассигнования на нужды вашего избирательного округа, ну и, конечно, избиратели постараются как можно скорее избавиться от вас. К тому же, голосуя против введения льгот, вы окажетесь мерзавцем.
— Но я окажусь мерзавцем и в том случае, если проголосую за повышение налогов, — возразил первый северянин. — Что же делать?
— Джентльмены, — вмешался мой друг из Нового Орлеана сенатор Мориарити. — Бессмысленно сопротивляться тому, что неизбежно, нужно смириться и радоваться его приходу. Поверьте, то, о чем мы говорим, — неизбежно.
Перед тем как уехать в Новый Орлеан, я зашел повидать Аду. Мы говорили только о законах и законодателях.
— Они перепуганы, но не станут голосовать против, — сообщил я.
— Не сомневаюсь. Больше всего на свете они боятся его.
— Это его проекты?
— Его и мои. — Ада была явно довольна собой. — Я внесла определенный вклад в разработку законопроектов.
Возвратившись в Новый Орлеан, я попытался узнать, что думают простые люди. В любой политической столице люди живут если не в вакууме, то на каком-то островке. Журналисты интервьюируют только друг друга, политики интересуются лишь мнением других политиков, и невозможно раздобыть сколько-нибудь интересную информацию, пока не вырвешься из этого круга.
Я ездил в трамваях, завтракал в дешевых закусочных, заходил в контору букмекера на Гравиер-стрит, посетил несколько третьеразрядных баров на Эксчейндж-аллее. Наслушался я вполне достаточно, чтобы сделать вывод: по мнению избирателей, роман между ними и Адой закончился ее полной изменой.
В трамваях я слышал такое:
— Кем она себя воображает? Обещания, обещания, обещания… Пачка сигарет — тридцать три цента! Не хочу я платить тридцать три цента за курево. Кто она такая?
— Да, да! Нужно что-то сделать с этой бабенкой. Мой так и сказал вчера: с этой стервой, говорит, надо что-то сделать.
Кругом, поджав губы, кивают.
В дешевых барах:
— Ну и стерва! Вот сука! Пиво подорожает на целых три цента!
— А знаете, что я скажу? С этой сукой все равно кто-нибудь расправится. Вот увидите!
В более приличном баре:
— Нет, вы только представьте себе!
— Будем надеяться, что кто-нибудь из наиболее стойких ее сторонников вовремя уберет ее.
Конечно, до поры до времени все ограничивалось болтовней. Но дело происходило в Луизиане, где на стенах в коридорах Капитолия можно было увидеть сколько угодно пулевых царапин.
В конце концов и сенат и палата представителей штата, хотя и не без скрипа, приняли предложенные Адой законопроекты.
Вечером того же дня Ада позвонила мне и попросила прийти. Как и в прошлый раз, она могла говорить только о налогах.