Читать «Ад-184 (Советские военнопленные, бывшие узники вяземских «дулагов», вспоминают)» онлайн - страница 13

Важно отметить, что, вопреки распространенному мнению, Списки погибших в «Дулаге-184» были востребованы уже в период Великой Отечественной войны. Начиная с конца 1943 г. Списки были взяты в работу ГУК НКО, районными военными комиссариатами Советского Союза. Напомним, что Списки предваряло «Донесение отдела по персональному учету потерь сержантского и рядового состава 33-й армии Западного фронта от 12.11.1943 г. в Управление по персональному учету потерь сержантского и рядового состава Генерального штаба Красной Армии», в котором конкретно сообщалось, что в приложении находятся списки бойцов и командиров Красной армии, «плененных германской армией и умерших в германских лазаретах в г. Вязьма. Общее число умерших по этим спискам 5 418 человек». На бланке Донесения стояла резолюция: «Срочно проверить и взять на учет. 25.11.1943 г.».

Во многих региональных донесениях о безвозвратных потерях, составляемых местными военкоматами, уже в первые послевоенные годы были сделаны от руки особые приписки, подтверждающие гибель земляков в вяземском «Дулаге-184» (чему есть многочисленные примеры по России и другим республикам бывшего Советского Союза). Информация о гибели людей в немецком плену в ряде случаев доводилась до сведения родственников погибших.

В связи с подготовкой к изданию Книг памяти с начала девяностых годов Списки погибших в «Дулаге-184» вновь прорабатывали теперь уже редколлегии Книг памяти России и других стран СНГ — для увековечения памяти своих земляков. Однако в большинстве региональных Книг памяти сведения об узниках «Дулага-184» подавались как о воинах, «умерших от ран», с указанием согласно Спискам точной даты их гибели в вяземском лагере военнопленных, но без малейшего упоминания о Вязьме, самом лагере в Вязьме и конкретных лазаретах как местах гибели воинов.

Причина одна. Вязьма, при всем великом героизме ее защитников, — крупнейшая военная катастрофа СССР октября 1941 г., просчеты командования, гибель кадровых дивизий и армий, гибель Московского народного ополчения, куда добровольно шли люди непризывного возраста, невоеннообязанные. Потомки ополченцев пишут: «Уходили на фронт студенты и школьники-выпускники и младше, сыновья уходили с отцами, старшими братьями, ученики шли со своими учителями целыми классами, студенты с преподавателями-профессорами — курсами, с предприятий уходили целые бригады со своими бригадирами, секретари парткомов и комсомольские лидеры вступали в ополчение со всеми своими партийно-комсомольскими активистами. Уходил цвет московской интеллигенции — выдающиеся ученые, музыканты… Все шли на фронт… Это был отклик на призыв „Родина-мать зовет!“. Многие говорили, что они не могли поступить иначе. Что это, успех советской пропаганды? Нет! Это осознание того, что вместе с кадровыми войсками ОНИ должны защищать свои города, села, матерей, младших братьев и сестер!