Читать «Агнец или Растительная овца» онлайн - страница 23
Юна Анатольевна Летц
Теперь уже можно говорить. Она попросила любовь, и ей дали. Его зовут Мистер, и он церковный агент, устраивает гастроли хора, очень уважаемый человек. Руки держит за спиной, как в старых фильмах, и носит жилет. Жилет, представляете! О мой ангел-агент. Отношения только недавно начались, но Элизе не терпится потрепать ему шерстку. Она закончит проект и можно ехать к океану, так и договорились, поедут, будут гладить друг друга под звездами.
Элиза – монахиня шума. Она приехала сюда, чтобы избавиться от этих переговоров в голове, а кто-то приезжает, чтобы перестать бояться, а также есть монахини эгоизма, тщеславия, гордости, и их творческий проект как раз об этом; когда он закончится, все будет иначе. В это надо поверить, и все воплотиться.
Она становится на мысочки и смотрит на свет в окне.
– Ну что, напечь тебе хлеба?
Ангел молчит.
– Напечь или нет.
Молчит.
Ладно.
И она печет. А потом случайно уронит свечу, видит – а он сидит. Силуэт из света. Ангелов не бывает, скажет голова, но уже тихо-тихо. Нет, вот же он, посмотри. И голова обращена к свету, и она не может понять ангела головой, но она может на него смотреть.
– Симпатичненький.
Всюду расставлены эти монастыри, и люди попадаются – в счастье. Новая волна смирения накрыла мир. Но если человеку хорошо…
Элиза поставила тесто в печь и садится за фортепиано. Ее проект так и выглядит – женщина печет и играет. Хлеба и зрелищ. Но теперь в роли зрелищ – искусство. Она исполняет красочно, а иногда нежно, а потом опять сильно. Это же монахиня шума, внутренние разговоры перешли в ноты. И ангел болтает ногами – весело.
А потом она выходит из этой комнаты – улыбается, в руках печенье. Выходит, а в патио – вечеринка. Монахини из высшего общества часто устраивают такие посиделки. Элиза ставит на стол выпечку. Кто-то заметил.
– Давай, Элиза, давай!
– «Лилия – символ чистоты!»
– Лучше про Святого Игнасио!
– Спой про кенгуру!
– Или «катайся, катайся».
Ладно. Она встает босиком на траву и закрывает глаза.
Он шел по улице, немного торжественно, заигрывая чуть ли не с каждым объектом, что видел. Повод у него был вполне ясный, ему выписал автограф сам