Читать «Агенство БАМС» онлайн - страница 10

Шульц, следует признать, в долгу не оставался. Его остроумие было до того занимательно, что Настасье Павловне стоило большого труда сохранять вид барышни пустоголовой и недружелюбной. В противном случае, один из лучших агентов Аниса Виссарионовича наверняка заподозрил бы, что Оболенская с ним рядом находится вовсе не из глупого девичьего любопытства, а этого допустить было никак нельзя.

Возвращаясь домой вечером того дня, когда они с Петром Ивановичем обнаружили, что Лаврентий Никанорович надругательным образом был отправлен к праотцам ускользнувшим от них злодеем, Настасья Павловна нежданно осознала, что мысли ее самым возмутительным образом заняты боле личностью господина лейб-квора, чем порученным ей делом.

Конечно, Петр Иванович Шульц обладал внешностью наверняка для многим дам притягательной, но было и что-то еще в этом мужчине, что делало агента дядюшки личностью довольно незаурядной. Об этом могло свидетельствовать одно лишь то, что Настасья против собственной воли испытывала к нему неподобающий интерес, чего с ней, признаться, никогда ранее не случалось.

Выданная замуж за Алексея Михайловича Оболенского в девятнадцать лет, свою недолгую семейную жизнь Настасья Павловна провела в мире и согласии с супругом, но при полном отсутствии нежных чувств с обеих сторон. Оболенский, являясь любимцем Александра II, которого весьма забавляли различные изобретения Алексея Михайловича, Галицкими был сочтен за партию весьма блистательную и выгодную.

Но, как выяснилось вскоре после венчания, Оболенскому жена была без особой надобности, и в браке этом он искал в ней скорее ассистентку, способную помочь ему в его безумных опытах, нежели любящую и преданную супругу. Настасья старалась выполнять волю мужа, как могла, но им обоим довольно быстро стало ясно, что ни на что иное, кроме как подавать Алексею Михайловичу инструменты, она не годится. И даже при этих несложных обязанностях она нередко ухитрялась путать меж собою его отвертки, шестеренки и прочие детали неясного назначения.

Тем комичнее казался тот факт, что в память о неудавшемся супружестве ей досталось последнее изобретение Оболенского да слухи за спиной, что, дескать, сама же Настасья Павловна мужа своего в могилу и свела. Против этих вымыслов говорило лишь то, что, как уже упоминалось, большинство представителей светского общества считали, что ум Настасьи не столь изощрен, чтобы составить коварный план умерщвления супруга, но другая часть дворцовой аристократии возражала на сие в том ключе, что, судя по тому, как Алексей Михайлович отошел в мир иной, фантазии особой, как и ума, тут и не требовалось. В действительности же все было достаточно закономерно: смелые опыты, которые Оболенский чрезмерно рискованно проводил с электрическим током, в конце концов стоили ему жизни. И не только жизни, но и традиционного прощания, ибо то, что осталось от Алексея Михайловича после чересчур сильного разряда, прошедшего по его телу, решено было хоронить в закрытом гробу.