Читать «Авиация и космонавтика 2012 10» онлайн - страница 75

По-видимому, полет Марии Николини не состоялся, так как никаких сообщений о нем не найдено. Но спустя неделю та же газета известила, что 18 июня из Александровского сада состоится полет и прыжок с парашютом ростовского жителя Казимира Красинского.

Конечно, никаким ростовским жителем Красинский не был. Просто, вспомнив прием, который они применили в Бердичеве для увеличения сбора, братья решили использовать его снова, в Ростове-на- Дону.

Казимир Красинский, Казик, как называли его Древницкие, – родственник братьев, юноша, спортсмен, долго сопровождал их в поездках по России и очень хотел совершить полет и прыжок с парашютом. Он присутствовал при каждом их подъеме в воздух, стараясь вникнуть во все тонкости воздухоплавательного дела. Но братья, учитывая юный возраст Красинского, не соглашались на его полет. Наконец, в Ростове, убедившись, что Казимир вполне подготовлен, Станислав Древницкий дал согласие.

Полет был назначен на семь часов вечера. Как и в Бердичеве, расчет оправдался вполне. Публики в саду собралось много. Но еще больше стояло народа вокруг сада и на ближайших к нему улицах. Всем хотелось увидеть «местного» смельчака, не побоявшегося не только совершить полет на монгольфьере, но и прыгнуть вниз с огромной высоты.

В начале седьмого под руководством Станислава Древницкого начали наполнять шар. Красинский появился в саду незадолго до взлета, когда подготовка к старту практически закончилась. Осталось лишь прикрепить к боку шара купол парашюта.

Публика встретила юного аэронавта аплодисментами. «Молодой и здоровый этот юноша своим смелым и веселым видом произвел на публику самое хорошее впечатление», – писала о Красинском газета «Приазовский край».

Перед полетом Древницкий предложил Красинскому надеть спасательный пробковый пояс на случай, если парашют унесет его к Дону и придется спускаться на воду. Но Казимир начал бравировать, говоря, что ничего не боится и приводнение ему не страшно, так как он отличный пловец.

Шар был отпущен почти ровно в назначенный час. При тихом ветре он плавно пошел почти прямо вверх вместе с сидевшим на трапеции новичком-аэронавтом. «Все присутствовавшие при полете, – писала газета, – подняли головы и, не спуская глаз с быстро улетавшего шара, казалось, застыли на своих местах».

Через несколько минут монгольфьер был на такой высоте, что казался не больше яблока. Древницкие столь высоко никогда не поднимались. Да это и не требовалось.

Публика заволновалась. Все вдруг почувствовали тревогу за благополучный исход полета. Даже Станислав Древницкий забеспокоился, глядя, на какой высоте находится шар, а Красинский почему- то медлит с прыжком. Раздался невольный вздох облегчения, когда воздухоплаватель, наконец, отделился от шара, парашют раскрылся, а над перевернувшимся монгольфьером появился черный дымовой след. Поднявшийся вдруг ветер, как и опасался Древницкий, понес Красинского в сторону Дона. Парашют с аэронавтом уходил все дальше и дальше и скоро скрылся за высокими деревьями.