Читать «Авантюры Прантиша Вырвича, школяра и шпика» онлайн - страница 173

Лёдник шагнул вперед и твердо промолвил немного сдавленным от потря­сения голосом:

— Его мость пан Александр Агалинский трагически погиб. Аминь.

— Ну что же, тогда встречай своего отыскавшегося сына! — промолвил пан Гервасий и крикнул:

— Полонейка! Давай, веди его!

Из густой аллеи показалась знакомая фигура в белом платье и кружев­ном чепце: княжна Богинская, озорно улыбаясь, несла на руках темноокого малыша.

Случилось невероятное: малыш узнал дядьку, который когда-то с ним во­зился, и сам подбежал к нему:

— Пан доктол!

Лёдник схватил на руки свое счастье. И тут же строго сказал:

— Не пан доктор, а пан отец.

Мальчик серьезно посмотрел на профессора, даже скептически.

— А поцему?

— Потому, что ты мой сын.

Малыш задумался — совсем по-профессорски. Внимательно осмотрел новоприобретенного отца, тронул пальчиком кровавый след от кнута на его плече, оглянулся на пана Гервасия Агалинского. Наконец с достоинством кив­нул головой:

— Холосо, пан отец. Хоцу смотлеть в тлубу на звезды!

Надо же, помнит поход в обсерваторию! Что значит наследственность.

Пан Гервасий обнял панну Богинскую — точнее, судя по ее наряду и обручальным кольцам у обоих, — пани Агалинскую, и крикнул в сторону:

— Хватит прятаться! Пан Вырвич, пани Лёдник, выходите!

Прантиш раскланялся с паном Гервасием — тот улыбался во весь рот, подкручивая усы.

— Ну что, окончил учебу, студент?

— А то! — Прантиш старался не смотреть на пани Агалинскую. — А не боишься, ваша мость, что насчет потопленной в трясине кареты нехорошие слухи пойдут?

Американец ни на йоту не смутился:

— А никакого обмана! Действительно дурак-кучер коней не удержал, понесли. Мы с Полонейкой прогуливались верхом, услышали крики. Пока доскакали. Нянька с кучером Базылем потонули — пробовали выплыть, ну и. А мальчика, которого зараза-нянька в карете бросила, я кое-как выта­щил — на поясе, к дереву привязанном, нырнул в трясину. Ангел-хранитель помог, видно. Малыш без сознания был, когда достал, но живой. Полонейка как-то его выходила. Никто не знает, что он выжил, кроме моей старой кормилицы, меня и жены. Вот Полонейке и пришло в голову — использовать случай, чтобы ребенка родному отцу вернуть. Ну, дай Бог ему и доктору счас­тья. А все имущество брата старшему племяннику достанется. Ни шелега не возьму, никто не попрекнет, что сирот ограбил. Я же с женушкой вообще отсюда съезжаю — корабль в Гданьске ждет.

Пан Гервасий улыбнулся Полонейке, и та переплела свои и его пальцы.

— Вместо меня сейчас есть кому думать! — похвастал Американец, глядя на жену с восхищением и страстью. — Полонейка такие послания сочини­ла — и своему пану-брату, и от моего имени его мости князю Радзивиллу. Расписала наши приключения, коварство аглицких колдунов, верность шля­хетским традициям. Пан Радзивилл даже расчувствовался, говорят, обещал исполнить отцов завет и вернуть восковую куклу одному профессору.

— Правда, десять альбанцев прислали Гервасию переломанные перья,— с немного нервной улыбкой сообщила Полонея. — Что значит, при встрече убьют как предателя.