Читать «А. Дюма. Собрание сочинений. Том 25.Соратники Иегу.» онлайн - страница 15

Между тем для философа, для историка и для поэта революций эти социальные катастрофы, заливающие кровью землю и истребляющие целые поколения, представляют собой совсем иной предмет размышлений, чем небесные грозы, что затапливают зрелую ниву или побивают градом спелый виноград, — другими словами, губят урожай одного года и приводят к потерям, которые, возможно, будут возмещены в следующем году, если только нас не постигнет гнев Господень.

Так вот, в былые годы, то ли по забывчивости, то ли по беспечности или по неведению, — счастлив неуч, горе посвященному! — я рассказал бы историю, которую намерен поведать вам сегодня, не останавливаясь на том, где разыгрывается первый эпизод моего романа; я написал бы эту сцену, не вдумываясь в нее, и упомянул бы о Юге как о любой другой провинции, об Авиньоне как о любом другом городе. Но сегодня дело обстоит по-иному; для меня уже миновала пора весенних шквалов: пришло время летних гроз и осенних бурь. Теперь, когда я произношу «Авиньон», передо мной встают видения, и, подобно тому как Марк Антоний говорил, развертывая погребальную одежду Цезаря: «Это отверстие проделал кинжал Каски, сюда вонзился меч Кассия, а тут — клинок Брута!» — я говорю, разглядывая окровавленный саван папского города: «Вот кровь альбигойцев! Вот кровь севеннцев! Вот кровь республиканцев! Вот кровь роялистов! Вот кровь Лекюйе! Вот кровь маршала Брюна!»

Тут мною овладевает глубокая печаль, и я принимаюсь писать; но с первых же строк замечаю, что в моей руке уже не перо романиста, а резец историка.

Ну что ж, я готов быть и тем и другим! Любезный читатель, предоставьте первые пятнадцать-двадцать страниц историку, остальное напишет романист.

Итак, скажем несколько слов об Авиньоне, о месте, где развернется первый эпизод нового романа, предлагаемого нами публике.

Быть может, прежде чем вы начнете читать наше повествование об Авиньоне, вам стоит пробежать глазами нижеследующие строки местного историка Франсуа Нугье.

«Авиньон, — говорит он, — город, знаменитый своей древностью, процветающий благодаря своей торговле и прославленный по всей земле, живописно расположен, защищен величественными крепостными стенами, ласкает взор зеленью, пышно разросшейся на плодородной почве, отмечен чарующей красотою своих обитателей и гордится своим великолепным дворцом, прекрасными улицами, отлично построенным мостом».

Да простит нам тень Франсуа Нугье, что мы не смотрим на этот город его глазами!

Люди, знающие Авиньон, определят, кто лучше его разглядел: историк или романист.

Справедливость требует прежде всего признать, что Авиньон — город совершенно особого рода: в нем вечно бушуют страсти. В XII веке открывается эпоха религиозных раздоров, повлекших за собой разгул политической ненависти. Долины горы Ванту приютили Пьера Вальда и вальденсов, его последователей, после их бегства из Лиона. Их потомками были протестанты, называемые альбигойцами; защищая их, граф Тулузский Раймунд IV потерял в Лангедоке семь замков, которые перешли во власть папы.