Читать «А мы с тобой, брат, из пехоты» онлайн - страница 137

— Десантом на танки часто приходилось садиться?

— Бывало. Шесть человек помещается лежа на трансмиссии. Когда танки вступают в бой, мы соскакиваем и свой танк охраняем — танк идет, и мы рядом с ним. По танку стреляют. Если попало в солдата — ну, представляешь — куски мяса! Это очень страшно!

— Убитых как хоронили?

— В общей могиле солдат и офицеров.

— Неформальные лидеры во взводе, в роте были?

— У меня был бывший уголовник, весь в наколках. На ногах написано: «Они устали». На руках: «Умри, злодей, от моей руки», «Люблю мать родную и отца-подлеца». Как-то проходит мимо меня, а я стою так, жду своего заместителя. Честь мне не отдал. Я подозвал его: «А ну-ка вернись!» Он вернулся. «Застегнись!» Он застегнулся. Я говорю: «Я ж твой офицер! Твой командир. Ты проходишь мимо меня, почему честь не отдаешь?» Он смотрел-смотрел: «А! Честь, да? На, б… ть, на, б…ть, на, б…ть». Несколько раз. Я ему спокойно говорю: «Десять суток строгого ареста!» А строгий арест, значит, через день кормят — один день тебя кормят нормально, а второй день дают только воды и кусок хлеба. Посадили его. После этого как миленький честь всем офицерам отдавал. Вот воспитание, слушай! Это армия! Это ж не колхоз!

— У вас в роту приходили на пополнение так называемые «чернорубашечники»?

— Про «чернорубашечников» я и не слыхал. Но я помню, например, в Латвии на пополнение русских не давали, а давали почему-то эстонцев. Ходили слухи, что они ночью офицеров из вагонов выбрасывают. Когда наш эшелон погрузился, чтобы ехать на фронт, я был настолько испуган, что думал: «На фронте, слушай, я не погиб, а тут какой-то эстонец меня выбросит с вагона! И погибну здесь!» Поэтому ночью дежурным ставил только комсомольцев. Я сам не спал! Я боялся! В бою не боялся, а вот что мой солдат меня выбросит с вагона, вот этого боялся!

— Как вы оцениваете качество пополнения в 42-м и 45-м?

— Одинаковое. Давали, кого придется. Приходили узбеки. Очень плохие вояки. Средняя Азия вообще плохо воюет! Самые хорошие вояки — это сибиряки! Я, например, за одного сибиряка отдал бы взвод целый! Они как львы! Как сибиряк воюет, так ни один русский не воюет!

— Какой был возрастной состав роты к концу войны?

— В основном с семнадцатого — двадцать четвертого годов. Попадались и пятнадцатого, и десятого. А в самом начале у меня было четыре солдата с 1905 года! Двадцать седьмого года у меня в роте не было, да и двадцать шестого я не встречал. Образование у многих было семь классов, редко у кого десять или высшее, но так же редко встречались и те, у кого было два-три класса. Очень грамотные ребята приходили с Урала, с Алтайского края, а вот в Белоруссии очень мало встречалось ребят с 7 классами образования.