Читать ««...Спасай Россию!» Десант в прошлое» онлайн - страница 37

Алексей Михайлович Махров

Так, пора заканчивать этот марлезонский балет. Кажется Ренненкампф стал сдавать, и теперь он становится способен на любые, абсолютно противозаконные действия. Эдак ведь ухлопает еще Васильчикова сгоряча. Или тот его…

— Господа офицеры! — ох, ты! Подскочили, как ошпаренные котята. — Вольно, вольно! На сегодня достаточно. Пойдемте завтракать, господа.

Вот так. Эта парочка снова не выяснила, кто же из них сильнее. И не выяснит, уж я-то постараюсь. Нечего их в искус вводить.

Мы шагаем по переходам Зимнего дворца. Адъютанты переговариваются, а ординарцы жарко обсуждают перипетии сегодняшней тренировки. Можно пока расслабиться. Что у нас там на сегодня запланировано? Вроде бы к Титову на верфь собирался съездить…

Одно из первых производств, которые мне удалось совершить с помощью "Водки Плюс" было присвоение Петру Акиндиновичу Титову чина генерал-майора по флоту. Этот громадный человечище, похожий на былинного Илью Муромца — талантливый судостроитель-самоучка. Я постараюсь его использовать по полной программе. Он у меня еще министром военного кораблестроения станет… Главное сейчас — посоветовать ему прекратить проектирование и постройку рангоутных крейсеров и таранных броненосцев.

… В моей комнате нас ждет завтрак. Ну что ж — на семерых даже вроде и не очень много. Яичница аппетитно шипит, копченое мясо в меру солоно, а чай просто изумительно ароматен. Мы все дружно набрасываемся на еду. Это мой порядок: офицеры и унтера — за одним столом. Так надо. Тонняга Ренненкампф сперва морщился, но потом смирился, и, по непроверенным данным иногда завтракает со своим ординарцем. Привычка — хуже болезни…

Мы уже заканчиваем, когда Васильчиков неожиданно меняется в лице. Князь Сергей смотрит на всех оторопелым взглядом, потом хватается руками за голову, и трясет ей так, словно пытается оторвать.

— Князь, что с вами? Что случилось?!

Взвыв, он валится на пол, яростно сжимая свои виски. Припадок? Только этого не хватало…

— Филимон, коньяку, живо! Бегом, твою мать!

Мы с Ренненкампфом больно стукаемся лбами, одновременно наклоняясь к Васильчикову. Да что же это?

— Государь! Вот коньяк! — Хабалов, отбросив к чертям и этикет, и секретность, протягивает мне бутылку, которую мгновенно раздобыл где-то Махаев.

— Зубы ему разожмите! Да не ножом, Николай Оттович, ложкой! Вот так… Голову приподнимите, — коньяк янтарной струйкой течет в приоткрытый рот. — Сергей, вы меня слышите?… Слышишь меня, Серега?!

По лицу Васильчикова разливается мертвенная бледность, и тут же сменяется лихорадочным румянцем. Он изумленно смотрит на нас и тих спрашивает:

— А где этот? Ну, который…

— Какой «который», Сергей? — Ренненкампфа просто-таки трясет от переживаний за друга-соперника. — Здесь никого не было.

— Никого, — нестройным хором подтверждают все остальные, включая меня.