Читать ««Торпедные аппараты к бою»! Исповедь офицерши» онлайн - страница 54

Вспомнила слова Лариски о друзьях, любовниках, начальниках мужа и поняла, что я окончательно обосра….. Так бы она сказала. И не только сама, но и мужа, так же.

Это тебе не вольная жизнь. Говорю себе. Видимо мне, все-таки придется прислуживать офицершей! А я — то думала? Мне всего этого было не нужно. Всех этих разговоров и проблем, и уж тем более производства себя в офицерши. В душе я была против и решила, сразу же уехать и больше тут ни дня не торчать в этой дыре. Забыть обо всем, как о плохом и противном сне.

С теми офицершами, с которыми я ждала возвращения мужа, вскоре стала терять общий язык и интересы. Они были точно такими, какими должны были быть офицерши по Ларискиным рассказам. Служили вместе с мужьями.

Меня просто раздражал этот военный пионерский лагерь, с общими правилами и распорядком жизни для всех, не только мужей и матросов, но и почему-то для нас и детей.

Утром моряки выскакивали из дома, оторвавшись от тел любимых подруг, перескакивая через ступеньки, летели по лестнице общежития на какое-то общее построение. Топот и гул лестницы, быстрые шаги, хлопанье дверьми, так начиналось каждое утро. Смешно ведь, ей богу! Взрослые мужики, а как в детском лагере, утренняя линейка. Днем, вся многотысячная база, со всеми нами, вместе взятыми, обедала. Причем в одно и то же время для всех. Даже местная школа, магазины все работали по общему распорядку. Вечером, слава богу, еще можно было примериться, если бы не звуки военного духового оркестра где-то там за казармами. Эхо отдавалось от унылых скал, окружающих нашу базу и нелепо врывалось в окна, и душу. Это называлось у них развод и караул! Точно, я говорила себе, самый настоящий развод и караул. Но не тот, что у них, а у меня с Митютей. Кстати, его приход опять переносился на неопределенное время.

Спустя годы я поняла, что все меня раздражало потому, что я была не готова к такой жизни, не сталкивалась и по причине неприятия Витюти, не хотела воспринимать ее такой, какой она была и какой жили все окружающие вокруг, включая жен и детей.

Я их жизни не то что не понимала, а ее тогда не воспринимала решительно!

Началась хандра. Мне нечем было заняться. Я настолько обленилась, что перестала даже что-то себе готовить. Ограничивалась бутербродами, кофе и чаем. Я, наверное, умерла бы там голодной смертью, если бы меня не навестила моя первая попутчица, Нинка, с которой я вместе приехала.