Читать ««Совість нації» на службе «совітів»» онлайн - страница 6

Ранняя лирика Павлычко — типичный советский агитпроп — агитация и пропаганда, если кто забыл, что означало это сокращение. Побывав в 1952 году в Казанском соборе в Ленинграде, юный поэт радуется, что эту церковь коммунистическая власть превратила в Музей истории религии, а «Бога злісного — одвічне горе — назавжди замкнули у музей». Вот как в этом же стихотворении Павлычко, выросший на греко-католической Станиславовщине, поносит Папу Римского — главу той церкви, к которой принадлежал по рождению:

Краще місце і шукати ніде Для катівні — папський темний льох. Ні один не впився кров’ю ідол Так, як впився ватіканський бог… Він переплавляв хрести і дзвони На ножі, на танки, на дроти. Та народ звів знамено червоне, Встав народ, щоб жити і рости.

Я — не большой защитник Ватикана. Но замечу, что переплавлять «дзвони» на танки невозможно. Танки делают из стали, а колокола ¬— из бронзы. Бронзовый ватиканский танк — это изобретение прислужника советской власти Павлычко, который в припадке служебного рвения даже не заметил, до какой степени заврался. Кстати, в этом же стихотворении Павлычко грозил католическим прелатам карой за Галилея и убитого бандеровцами западно-украинского писателя-коммуниста Ярослава Галана:

І тремтять «намісники Ісуса», Бо чекає кара їх страшна І за Галілея, і за Гуса, І за Ярослава Галана.

Советская идеологическая машина активно использовала умение Павлычко рифмовать в борьбе с бандеровской эмиграцией. Впечатляющий коллективный портрет этого чуждого тогда ему явления будущий националист оставил в поэме «Вогнище»:

Гендляр статечний і поважний кат — Стріляв, спихав убитих з естакад. Колов, затягував на горлі шворку — Тепер він має ресторан в Нью-Йорку. А цей, що вирячився, як бульдог, Любив співати завжди: «З нами бог!» — Виводячи на муки, чи на страту Нещасну жертву. Повен маєстату. Пруссацького, хоч з плоті — малорос, Цей варвар був страшніш од барбарос! Він душу вдосконаливши на зраді, Тепер веде парафію в Канаді… А цей, таємний шуцман, вовкулака, Перевертень з душею, мов клоака, Продав мене фашистам у тюрму За те лишень, щоб вірили йому. Він синьо-жовтої породи й крові, Тепер пости займає гонорові В тих урядах, що на землі чужій, Готують Україні зашморг свій.

Эта поэма была написана ровно тридцать лет назад — в 1979 году. Было бы интересно спросить у Павлычко, какой он породы сегодня? Уже желто-синей? Или по-прежнему красной? Или он научился гармонично сочетать в себе красное с желто-синим по принципу матрешки? Внутри — маленькая матрешка желто-синяя, потом крупнее — красная, потом еще крупнее — желто-синяя, вставленная в еще более крупную красную, и так до бесконечности?

«Великий урок сонетів Дмитра Павличка,— писал в том же 1979 году о своем партийном друге еще один поэт-мутант Иван Драч, — це урок любові до рідного народу, урок ідейної відданості його революційним ділам і комуністичним мріям. Запам’ятаємо його для себе і для всіх».