Читать ««Русская земля» и образование территории древнерусского государства» онлайн - страница 56

В чем выражалось киевское господство на севере? Чего добивались южнорусские князья? Ладога служила воротами с севера на пути «из Варяг в Греки». Для киевских князей было важно охранять эти ворота. Они держали там наемного варяга-воина (так было по крайней мере в первой половине XI в.). Он должен был охранять вход с Ладожского озера в Волхов и путь по Волхову; он охранял их от каких-то «язычников», как говорит «Fagrskinna» — свод саг XIII в.. Этот район, очевидно, и составлял ту «землю», то наместничество, которое принадлежало Ладоге и о котором говорят и «Fagrskinna» и «Heimskringla», написанная около 1230 г. известным исландским историком Снорри, сыном Стурлы. Карелия (Kirjalaland) упомянута в рассказе «Heimskringla» о разбойничьем набеге норвежца Свейна на Гардарикию в 1016 г. Рогнвальд и затем сын его Эйлиф, посаженные киевским князем в Ладоге, были просто наемными варягами, которых приходилось содержать, давать жалованье им и их «мужам» по договору.

Иного характера интересы тянули киевских князей к Пскову и затем к Изборску. Псковский край граничил с землями, населенными эстонской чудью. Походы на чудь приносили киевским князьям дань, добычу и живую силу. Ярослав основал в этой земле город, названный в его честь Юрьевом (ныне — Тарту). «Повесть временных лет» сообщает об участии чуди в далеких походах южнорусских князей в X в. Заметим, что чудь никогда не упоминается в составе новгородского войска, хотя не раз упоминается корела и ижора в известиях более позднего времени.

Суверенитет киевского князя над новгородским выражался в праве получения даров и дани с Новгорода, часть которой шла на содержание варягов в Новгороде, игравших подчиненную роль и использованных южнорусскими князьями в своих интересах в Новгороде. Существование этих наемных варягов было временным, непродолжительным явлением, которое не имело сколько-нибудь существенного значения, они вскоре исчезают, вероятно растворившись в славяно-русской дружинной среде.

События X в., когда новгородцы требовали себе в Новгород князя, говорят о местной правящей среде новгородской феодальной знати, прямое свидетельство о которой имеем в новгородских записях о событиях начала XI в. Изучение проблемы образования новгородской территории во «внешней Руси» представляет собою несравненно бо́льшие трудности по сравнению с изучением проблемы образования территории южнорусских «областей», выросших на древней «Русской земле» и сопредельных землях. На юге в XI в. была составлена история «Русской земли», хорошо отразившая историю образования Киевской «области», поскольку она была составлена в XI в. в Киеве. В Новгороде подобной работы произведено не было. Самостоятельного труда, ставившего себе специальной целью проследить происхождение «внешней Руси» или Новгородской «области» не существовало. Новгород следовал по стопам Киева. Древнейший киевский свод был дополнен новгородскими известиями. Эти дополнения были тщательно изучены Шахматовым. Наличие местных новгородских дополнений в тексте киевского свода показано им с полной основательностью. С точки зрения интересующей нас проблемы — образования новгородской территории — дополнения эти носили довольно случайный характер и были связаны главным образом с событиями эпохи Ярослава и сына его Владимира. Но в Новгороде помнили о тех временах, когда Новгород был племенным центром и, дополняя киевский свод, составитель новой редакции летописного свода внес краткое историческое повествование о том, как племенное объединение обратилось в «область»-княжение, знакомую современникам летописца. Это повествование — сказание о призвании князей. Так как к нашей теме оно имеет прямое отношение, мы коснемся его состава, познакомимся с ним как с историческим источником.