Читать ««Образ двадцатого... В прошлом и настоящем»» онлайн - страница 59

Возможно, попытка выйти к области медиальных технологий, столь решительная, коснется и характера репрезентации истории искусства, и в первую очередь XX века. Музей создает ауру эстетического благополучия, и пока репродукционные системы ее распространяют. Изменится ли такая ситуация, покажет будущее. Репродукции заменяют обязательность присутствия в музее... но посещение музея является определенным социальным ритуалом, и вряд ли в ближайшее время он будет изменен. Музеи соответствуют тем общественным практикам, которые направлены на стабилизацию социальных организмов и укрепляют дух коллективизма (как публики, так и тем фактом, что разные художники, порой конфликтующие между собой, тут собраны под одну крышу). Иллюзорность историзма уже давно музеям прощена, а груда артефактов, путем манипуляций с нею, превращается в новую эстетическую данность, реальную уже потому, что обладает своим предметным миром в определенном пространстве. Музеи XX века производят новое искусство, собирая искусство. XXI будет наслаждаться искусством музеев...

Время перемен. Истоки

Это «время перемен» было ожидаемо. Художники, родившиеся в 1860-е, решили создать новое искусство, которое бы дало поколениям, разочаровавшимся в социальном прогрессе, веру в то, что не следует ждать неведомого будущего, а надо творить теперь, сейчас, каждый новый день, творить жизнь через «эстетику». Программы и произведения последовали лавиной, обгоняя друг друга, утверждая прекрасное и идеи социальной гармонии в обществе, которое на самом деле жило накануне катастроф, их подготавливая и тем не менее их же и не ожидая.

XIX столетие накопило такие противоречия, которые не могли бы сами по себе мирно разрешиться. Чего бы они ни коснулись. Парижская коммуна 1871 года, потопленная в крови, с тысячами, отправленными на каторгу, вызвала шок во всей Европе. Символизм и импрессионизм, вызревавшие в 1860-е годы, этим событием были отодвинуты в тень как неактуальные. Богемствующее декадентство призывало разрушать устаревшие каноны. Поэт и эстет Теофиль Готье в предисловии к бодлеровским «Цветам зла» писал, что декадентство — «род болезни духа», тоска по идеалу. Художники и поэты хотели предупредить, пытаясь убедить неверующих, что опасности близки, но им не вняли. Человечество так и не научилось читать свое будущее «по искусству», хотя это не такая уж и сложная наука, какой она может показаться на первый взгляд. Тем более что временами оно стремилось создать «успокаивающие модели бытия», самой впечатляющей из которых и стало ар нуво. Собственно, это новое искусство (буквальный перевод этих слов) стало ответом на социальные вопросы, поставленные 1871 годом, их эстетическо-реформаторский вариант. В 90-х годах XIX века в Европе стал складываться новый стиль — модерн. Определилась программа нового искусства. Его идеолог А. ван де Вельде писал в 1894 году: «...художники, слывшие до сих пор «декадентами», превратились в борцов, которые кинулись в поток новой, многообещающей религии».

Стиль модерн рождался в атмосфере глубокой неудовлетворенности существующим искусством. Романтизм, некогда обещавший так много, остался лишь прекрасной эстетической утопией: на самом деле из грандиозных проектов создания искусства будущего, о чем так страстно говорили его теоретики, мало что воплотилось в жизнь. Постепенное осознание этого факта вело к кризису романтических идей, ставшему особенно заметным в середине века. Художникам открылись иные горизонты: и реализм, и натурализм, и импрессионизм, бурно развивавшиеся в изобразительном искусстве и литературе, привлекли внимание наиболее одаренных мастеров. Однако по-прежнему хаос господствовал в архитектуре, глубокий упадок наблюдался в области прикладных искусств, да и синтез искусств оставался проблематичным. Чувство неблагополучия не покидало многих, и не случайно «Ревю женераль де л'Аршитектюр» в 1868 году задался вопросом: «Как вывести наши искусства из той трясины, в которую они погружаются все глубже и глубже?».