Читать ««Жаль, что Вы далеко»: Письма Г.В. Адамовича И.В. Чиннову (1952-1972)» онлайн - страница 59

174

В конце концов Чиннов остановился на названии «Линии».

175

Утонченности (фр.).

176

Берберова Н. Набоков и его «Лолита» // Новый журнал. 1959. № 57. С. 92–115.

177

Вероятно, речь идет об одной из книг известного французского писателя Роже Пейрефитта (Peyrefitte; 1907–2000), специализировавшегося на гомосексуальной, еврейской и масонской тематике. Самая нашумевшая его книга была еще впереди — «Евреи» («Les juifs»; опубл.: Paris: Flammarion, 1965), но уже были опубликованы «Церковь и сексуальность» («L’eglise et la sexualite»; опубл.: Paris: Crapouillot, 1956), «Рыцари Мальтийского ордена» («Chevaliers de Malte»; опубл.: Paris: Flammarion, 1957), «Изгнание на Капри» («L'exile de Capri»; опубл.: Paris: Flammarion, 1959) и др.

178

Андреев Геннадий (наст, имя и фам. Геннадий Андреевич Хомяков; 1909–1984) — литератор, журналист. После окончания средней школы в 1926 г. работал в газетах Сталинграда, в 1927–1935 гг. находился в заключении, в 1942 г. в Крыму попал в плен, жил в Германии. Член НТС, редактор альманаха «Мосты» (Мюнхен, 1958–1970), позже переехал в США.

179

Из романа Л.Н. Толстого «Воскресение» (ч. 1, LIX): «Люди как реки: вода во всех одинакая и везде одна и та же, но каждая река бывает то узкая, то быстрая, то широкая, то тихая, то чистая, то холодная, то мутная, то теплая. Так и люди».

180

24 февраля 1960 г. об этом написал Чиннову Р.В. Гуль: «“Кардиограммы” мне не очень нравятся вообще, и есть — “в частности”: они были у Ивана Елагина в стихах. Сразу подумают: Чиннов заимствовал. Не надо» (Письма к Игорю Чиннову / Публ. О. Кузнецовой // Новый журнал. 2002. № 226. С. 268).

181

Адамович ездил на международный конгресс, посвященный 50-летию кончины Л.Н. Толстого, проходивший в Венеции с 29 июня по 2 июля 1960 г., а после конгресса побывал во Флоренции и в Риме.

182

Более подробно Адамович писал об этом в одной из своих ранних статей: «Писатель пишет о себе, “pro domo sua”, лишь в крайнем случае, когда надо в чужой критике что-либо опровергнуть, исправить. Обыкновенно опровергается или исправляется какая-нибудь мелочь, факт, дата, ссылка на источник… И только по раздражению, с каким порой это делается, догадываешься, что хотелось бы писателю в ответ на постороннюю критику поговорить о себе по существу, объяснить себя, комментировать себя. Но это невозможно: “не принято”. Очень жаль, что не принято, потому что само-критика и само-комментарии могли бы дать много чрезвычайно интересного, — наряду с ворохами вздора, конечно. Когда-то это предложил Мандельштам. Собралось несколько поэтов, читались стихи, затем тут же обсуждались. Как всегда и везде в таких случаях, обсуждение шло мимо прочитанной вещи. Высказывались мнения сами по себе очень правильные и осторожные, но связь этих мнений со стихами, к которым они относились, была призрачна. Этого не замечают слушатели, но это с недоумением ощущает автор. Мандельштам и предложил: “Позвольте, я сам себя разберу”… Ему не дали этого сделать и почти что подняли на смех. Почему? Потому, что 'не принято”, и только. Можно вообще не признавать критики и считать ее делом праздным. Это вопрос особый. Но тот, кто теоретические “умствования” признает, согласится, что “самообъяснения” поэта столь трудного и ума столь причудливоострого, как Мандельштам, a priori были бы интереснее всего, что до сих пор о нем написано» (Адамович Г. Литературные беседы // Звено. 1926.26 сентября. № 191. С. 1–2).