Читать ««Гибридная война» против России» онлайн - страница 91

Сергей Марков: Советник премьер-министра Британии подтвердил всё это.

Антон Носик: Дайте договорить. Мамонтов показал это устаревшее устройство, означающее, что в техническом отделе MI6 умеют хорошо осваивать бабло и впаривать государству устаревшие гаджеты. На этом основании он оклеветал российские некоммерческие организации, которые получают британские гранты. А я вам скажу, кто это. Charities Aid Foundation, которое помогло зарегистрировать все крупнейшие благотворительные фонды в России.

Татьяна Фельгенгауэр: Давайте не будем так подробно говорить про Мамонтова, потому что мы сегодня говорим про то, во что верит Путин.

Антон Носик: Мамонтов — это как раз та самая шпиономания.

Сергей Марков: Мамонтов — это правда. А вот клевета по поводу шпиономании — вот это клевета и дезориентация российского общественного мнения.

Антон Носик: Мамонтов оклеветал… Размахивая «шпионским камнем», он сообщил о шпионаже в пользу Великобритании таких организаций, как Федерация независимого радиовещания, поддержанная британскими деньгами, Charities Aid Foundation, через которую у нас учреждены все благотворительные организации, действительно оказывающие помочь, и Британский совет, через который десятки тысяч россиян изучают английский язык, ездят в Англию, изучают культуру. Мамонтов назвал их все шпионами, а «шпионский камень» предъявил в качестве доказательства. Доказывает ли этот камень причастность ФНР, CAF и Британского совета к британской разведке? Шпионаж — уголовно наказуемое преступление.

Сергей Марков: Он не обвинил их в шпионаже, он сказал, это моральная дискредитация того, чем занимаются эти организации, если они на свою деятельность получают деньги из рук британского разведчика.

Антон Носик: Это суд должен доказывать.

Сергей Марков: Это одни и те же люди: те, кто получал деньги и от британских разведчиков, и те, кто организует эти митинги на Сахарова и Болотной.

Татьяна Фельгенгауэр: Сейчас брэйк. И послушаем, кто из вас убедил Матвея Ганапольского. Или, может быть, у него самого какие-то вопросы возникли.

Матвей Ганапольский: Я просто внимательно слушаю: интересная дискуссия про Мамонтова. Я в начале передачи сказал, что так в жизни смешное, экстравагантное, оно соседствует с серьезным. Поэтому даже если ты, Антон, будешь мне говорить, серьезно ли ты написал эту статью или это шутка, стеб определенный, то я не поверю тебе ни в том, ни в другом варианте. Естественно, эта статья для меня абсолютно не значима, как в этом случае назвать Путина, то есть почему он так себя ведет. Вопросы веры, как его назвать — это не мое дело. Я не могу это анализировать. Почему? Потому что есть Путин, и в него не влезешь. То естье на самом ли деле он носит крест, во что он верит, как у него в голове всё устроено — это не мое дело. Но это, действительно, очень серьезный вопрос, почему уже где-то с 2004 года мы живем при вот этой государственной окопной психологии. Вроде бы одной рукой говорится всё время про разрядку, про «перезагрузку», всё время такие компьютерные заморочки у нас, что с Западом это должно быть. И ничего из этого не получается. Потом начинают говорить о том, что есть два Путина. Один Путин, который 11.09 первый позвонил Бушу и сказал эти слова поддержки, это было абсолютно искренне и было оценено, и после этого что-то с ним случилось, и он разочаровался. Начинают говорить, что есть какие-то реальные шаги Запада, например ПРО.