Читать ««Врата Блаженства». Любовь Роксоланы» онлайн - страница 27

– Что тебе привезти в подарок? Ты хочешь подарок?

– Хочу.

– Что?

– Себя самого. Это лучший подарок, большего не надо.

Она промолчала о том, в чем еще не была уверена. Ничего, пока не пришло время сказать, что она, кажется, снова беременна.

Сулейман был в восторге, наконец-то у него женщина, которая не виснет на поле халата, умоляя не покидать ее, не ноет, но признается, что будет тосковать.

Султан со своим другом уехал охотиться, в гареме снова наступила тишина, не перед кем было показывать свою походку, не с кем кокетничать. Одалиски не решились бы кокетничать с самим Повелителем, а вот грек, пусть и паша, который лишь вчера был рабом, вполне подходящий объект для кокетства.

Роксолана так и не сказала пока Сулейману, что прошла неделя сверх положенного срока, а женских дел нет. Может, задерживаются, а может… Думать о том, что может случиться потом, просто не хотелось. Не успев насладиться близостью с Сулейманом, она рисковала навсегда потерять возможность посещать его спальню. Вдруг снова сын?

Нет-нет, Сулейман же сказал, что будет дочь! Уверенно сказал. И пусть дочери не в чести в султанских семьях, словно они сами родились не от дочерей, если сейчас выбирать между сыном и дочерью, Роксолана желала бы дочь. Но Аллах и без ее просьб и подсказок знал, кого давать и давать ли вообще.

Прошли еще три дня, теперь вопрос задала уже Фатима:

– Госпожа, не слишком ли большая у вас задержка?

– Какая задержка?

– Вы беременны?

– Не знаю, кажется.

– Сколько дней просрочено?

– Десять.

– Ладно, пока ничего говорить не будем, еще через несколько дней Зейнаб посмотрит. Молчите.

Конечно.

Это Роксолана понимала и сама, нельзя говорить раньше времени, наоборот, стоит молчать, пока такая возможность есть. Чем меньше людей знает о беременности, тем лучше.

Фатима не могла понять:

– Она же кормит ребенка?

Зейнаб вздыхала:

– Госпоже очень хочется родить Повелителю дочь… Аллах всегда помогает в таких желаниях.

А в воздухе висел вопрос: что же дальше?

Султан охотился, а в гареме женщины снова мучились этим вопросом. Конечно, многие будут рады невольной отставке Хуррем, даже если на время беременности. Это означало свободное место на ложе султана, возможность испытать счастье и себе. Роксолана мысленно уже видела, как в спальню к Повелителю кизляр-ага провожает кого-то другого.

Попросить у Зейнаб средство, чтобы избавиться от ребенка до возвращения Сулеймана? Была и такая мысль, такой грех, но Роксолана тут же выбросила ее из головы и дольше обычного в тот вечер стояла на молитвенном коврике. Какому богу молилась? И сама не знала, просила только простить за грешную по любым меркам мысль об избавлении от дара божьего – ребенка от любимого.

С такими мыслями ей было не до Ибрагима, даже не вспомнила грека, не почувствовала его мстительный интерес. Зато мысли крутились вокруг одного: как, потеряв возможность бывать на ложе Повелителя, не потерять его самого. Любовь ведь не только в постели, она, прежде всего, в сердце. Как остаться нужной, интересной Сулейману, когда любить его на ложе уже будет нельзя?