Читать ««А» упало, «Б» пропало... Занимательная история опечаток.» онлайн

«А» упало, «Б» пропало… Занимательная история опечаток.

ОГОНЬ ВОПИНСОМАНИЙ (ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ)

Пятая глава знаменитых «Двенадцати стульев» начинается с таких слов:

«В половине двенадцатого с северо–запада, со стороны деревни Чмаровки, в Старгород вошел молодой человек лет двадцати восьми. За ним бежал беспризорный.

— Дядя, – весело кричал он, – дай десять копеек!

Молодой человек вынул из кармана нагретое яблоко и подал его беспризорному, но тот не отставал».

Это первое появление Остапа Бендера: великий комбинатор предстает перед читателем с нагретым яблоком в руке. Лишь через несколько строк читатель узнает о зеленом костюме, о лаковых штиблетах, о шерстяном шарфе турецко–подданного, но первая деталь – нагретое яблоко.

Почему же нагретое? Можно предположить, что оно лежало в кармане брюк, на могучих ляжках героя, где и обрело свою повышенную температуру – хотя с другой стороны, как‑то не очень удобно идти с яблоком в брючном кармане. Вот в пиджак положить – совсем другое дело.

Не будем, впрочем, томить читателя. Ученые выяснили, кто и как нагрел яблоко, отданное беспризорнику. Нагрела его… машинистка, перепечатывавшая рукопись Ильи Ильфа и Евгения Петрова. В тексте у соавторов стояло: «налитое яблоко». Но вот машинистке отчего‑то привиделось нагретое. То ли жарко было в комнате, то ли другие причины оказали действие – но случилась ОПЕЧАТКА. Банальная опечатка. И яблоко мигом изменило кондиции, превратившись из сочного, налитого, вкусного (и сорванного, должно быть, в упомянутой Чмаровке) в просто–напросто нагретое.

Мелочь? Разумеется, мелочь. Но красноречивая мелочь, которая показывает силу опечатки. Поклонники «Двенадцати стульев», помнящие роман близко к тексту, теперь уже и не согласятся с налитым яблоком – им нагретое подавай!

Итак, опечатки. Это явление особенное, не лишенное загадочности и изящества. Изящество (и сила) их в том, как одна–две–три переставленные буквы меняют смысл текста, превращая его подчас в противоположный.

Конечно, не все опечатки имеют сокрушительный эффект. Если, допустим, вместо «Петербург» напечатано «Петербуг» (вполне реальная и довольно частая опечатка) – это, конечно, досадно, но не более того. Ведь сразу видно: из слова выпала буква, то‑то и всего. А вот если опечатка выглядит правдоподобно, словно так и задумывал написать автор – это куда хуже.

В одной из публикаций Юрия Тынянова, знаменитого автора «Кюхли» и «Подпоручика Киже», было напечатано вместо «литературная шутка» – «литературная наука». Юрий Николаевич горько шутил: «Уж лучше бы набрали «щуки» – тут очевидна была бы бессмыслица, а так получилась видимость смысла, но мнимого, ложного…»

Опечатки рождали легенды, вносили коррективы в историю и географию, наносили удары по репутациям. А виновные в появлении опечаток могли поплатиться свободой или жизнью – примеры во множестве приведены в этой книге. Здесь же для завершения предисловия вспомним еще одну примечательную историю, тоже связанную с литературной классикой.

В начале XX столетия поэт–символист Валерий Брюсов пользовался большой популярностью – особенно у ценителей авангардной поэзии, которые готовы были принять любые ее эксперименты и изыски.