Читать «XV легион. Последний путь Владимира Мономаха» онлайн - страница 20

Теофраст, раб Виргилиана, плут и воришка, но расторопный каппадокиец, зачерпнул сосудом на веревке воды, чтобы господин мог совершить утреннее омовение. Потом он принес еду: круглый черствый хлебец, оливки в деревянной чашке, гроздь винограда и немного воды, смешанной с вином. Трифон еще раз окинул взглядом корабль и сказал:

– Он построен, как должны строиться либурны: из отборных кипарисов и сосен, срубленных в осеннее равноденствие. Весь на медных гвоздях, которые лучше сопротивляются ржавчине. Снасти его сделаны из скифской конопли и выдержат любой ветер. Да хранят нас морские боги!

Виргилиан любил беседовать с простыми людьми, с корабельщиками, с уличными торговцами, с бродягами и посетителями придорожных кабачков. От них он узнавал любопытные вещи о ценах на хлеб, об игре в кости, о любовных приключениях с трактирной служанкой. Как все было просто у этих людей! Ни сомнений, ни разочарований! Родиться, есть, пить, любить и потом умереть. Но как бессмысленно, бесцельно.

Виргилиан ел хлеб и оливки и перечитывал на восковых табличках записи, которые он сделал вчера, пользуясь тихой погодой. Это были черновые наброски для будущей книги, посвященной императору Антонину. Виргилиану хотелось рассказать о своих путешествиях, о встречах с августом и многими примечательными людьми. Книга казалась ему лишней надеждой оставить после себя какой–то след, напомнить о своем существовании на земле друзьям, римскому народу.

Аврелий Кальпурний Виргилиан родился в сельском доме, в Оливиуме, небольшом поместье около Кум, вскоре после того, как умер от чумы в Виндобоне благочестивый император Марк Аврелий, в смутные дни маркоманской войны. Отец Виргилиана, отличавшийся слабым здоровьем и обладавший небольшими средствами, почти всю жизнь провел в этом спокойном и живописном уголке на самом берегу Тирренского моря, среди лоз и оливковых деревьев. Мать, Летиция Тацита, из рода Тацитов, умерла, когда Виргилиан был пятилетним ребенком. Он только смутно помнил склоненное над ним лицо матери, ласковые руки и тихий сладостный голос, певший ему песенку о воробье, подслушавшем разговор двух мальчишек о том, что на форуме торговцы рассыпали мешок с пшеницей. Но это было так смутно.

Имение не могло приносить больших доходов, хотя было приятным убежищем для такого спокойного человека, как отец Виргилиана; в двадцати стадиях лежало море, на берегу которого трепетала в сетях у рыбаков свежепойманная рыба.

Виргилиан помнил эти солнечные италийские утра, когда они ходили с отцом покупать рыбу свежего улова по тропинке мимо посаженных в порядке лоз, через волнистые холмы, с которых открывался сладчайший вид на море, на плывущие из Сицилии торговые корабли.