Читать «XV легион. Последний путь Владимира Мономаха» онлайн - страница 15

В полдень легион благополучно перевалил через холмы. Одна за другой когорты спустились в широкую долину, и Цессий Лонг вздохнул с облегчением: он опасался внезапного нападения в пересеченной, сжатой со всех сторон холмами местности. Теперь он мог в случае надобности развернуть легион. Неприятель все еще не был обнаружен разведкой, но его присутствие чувствовалось в воздухе. Цессий Лонг нюхом старого солдата чуял его на расстоянии дневного перехода.

Черный столб дыма, поднявшийся над Аррабоной, так же внезапно пропал. Теперь надо было решить, как поступить. Основной принцип римской военной науки требовал: легионы двигаются порознь, сражаются вместе. С другой стороны, Цессию Лонгу не хотелось делить лавры с Салерном, который мог самостоятельно захватить Аррабону. Почти никогда он не советовался с подчиненными, но теперь решил, что, пожалуй, надо спросить Корнелина: трибун читает Фукидида и Арриана и, может быть, знает подходящие примеры в истории. Аламанский всадник сказал трибуну первой когорты Тиберию Агенобарбу Корнелину, что его желает видеть легат. Корнелин ударил коня плетью.

Селения, попадавшиеся по дороге, были разграблены варварами. Следы варварского нашествия были видны повсюду. Во многих местах дома были сожжены, поля вытоптаны, виноградники вырублены. Можно было удивляться, с какой быстротой варвары произвели разгром. В одном селении всадники Ация обнаружили несколько трупов, изуродованных, потерпевших надругание. Перед сельским святилищем на траве валялась в конском навозе обезглавленная статуя Помоны. На ее алтаре варвары сделали мерзость.

Цессий Лонг в сопровождении Корнелина подъехал к святилищу.

– Если верить поэтам, – сказал трибун, – то вот так будет когда–нибудь разрушен и Рим.

И он показал рукою на поверженную богиню, все еще прижимавшую к чреву мраморный рог изобилия, полный плодов и виноградных гроздей.

Цессий Лонг нахмурил брови.

– Мало ли чего не напишут стихотворцы! Стишки не мое дело.

– Как–никак, а мы, в самом деле, изнемогаем, – продолжал Корнелин, – и сколько надо будет усилий, чтобы вновь насадить эти лозы…

Но Цессий Лонг не был расположен вести разговор в этом духе. Писавший с грамматическими ошибками, никогда не державший в руках путной книги, он, конечно, кое–чему подучился с тех пор, как получил сенаторскую пурпуровую полосу на тунику. Во время пирушек, на которые его приглашали по положению, он слышал иногда, пожирая кусок вепря, как декламировали отрывок какого–нибудь поэта. Но в глубине души он полагал, что ни стихи, ни туманные рассуждения не стоят выеденного яйца. Слова Корнелина о гибели Рима он также почитал неприличной для солдата философией. Поэтому, процедив сквозь зубы крепкое солдатское словцо, отъехал прочь.