Читать «Visum et Repertum (Документы первых вампирических расследований c приложением некоторых известий о вруколаках, протовампирах и ревенантах)» онлайн - страница 23

Я уделил так много места нижеследующему Рассказу частью по той причине, что он является весьма недавним, так что любой, кто сомневается в подобных вещах, может убедиться в его истинности, частью же потому, что он стал притчей во языцех; учитывая все обстоятельства, мы едва ли найдем что-либо похожее у Сочинителей. Будет ли он в новинку, мне не ведомо, однако эти Известия, которые приведены Мартином Вейнрихом, силезским Врачом и Философом, и присоединены в качестве Предисловия к Strix или De ludificatione Daemonum сочинения Пико Мирандолы, кажутся сами по себе убедительными.

Историй две и они очень знаменательны, и тем более достойны доверия ввиду того, что случились они во времена Рассказчика, за несколько лет до того, как он их записал, в его собственной Стране; и вдобавок он всеми представимыми способами заверяет их подлинность.

Первая из них такова. Некий Сапожник, живший в одном из главных городов Силезии, утром в Пятницу, 20 сентября года 1591, в дальней части дома, примыкавшей к небольшому Саду, перерезал себе горло Сапожным ножом. Его Семья, желая скрыть непотребство этого события и избежать позора для вдовы, сообщила, что он умер от Апоплексии и, отказывая всем друзьям и соседям в посещениях, тем временем омыла его и так красиво уложила вокруг него покрывала, что все, кто видел его после, как например Священник и другие, были совершенно уверены, что он умер от этой болезни, и потому были устроены достойные похороны с надгробной Проповедью и прочими церемониями, подобающими его положению и репутации. Не прошло и шести недель, как поползли слухи, что он умер не от болезни, но насильственно наложил на себя руки, и Магистрату того места пришлось привести всех, кто видел тело, к краткому допросу. Те на первых порах по возможности хитрили, произнося множество прекрасных Слов в адрес покойного, дабы снять с него любые подозрения в возможности столь гнусного деяния, но когда сильнее воззвали к их совести, они наконец признали, что он умер насильственной смертью, но просили оказать благоволение и милосердие его вдове и детям, которые не были ни в чем повинны; они добавили также, что никто не знал, погиб ли он по причине какой-либо посторонней неприятности или самолично наложил на себя руки в неодолимом припадке ярости или безумия.

Затем Совет принялся решать, как следует поступить. Вдова, прослышав об этом и опасаясь, что будет вынесено суровое решение, которое навлечет позор на нее саму и на ее мужа, и подстрекаемая к тому несколькими кумушками, обратилась с великой жалобой на тех, кто распускал эти россказни о ее муже, и поклялась призвать на них Закон, искренне утверждая, что пустые сплетни и безосновательные обвинения недоброжелательных людей еще не являются причиной, по которой следует выкопать тело ее мужа и поступить с ним так, словно он был Колдуном или Самоубийцей. Эта смелость и настойчивость женщины, хотя и после установления фактов, в известной мере повлияли на Совет и заставили его отложить решение.

Но покуда происходили все эти бурные события, к вящему удивлению Жителей того места, появился Призрак в точном образе и одеянии покойного, причем являлся он не только по ночам, но и в середине Дня. Спящих он ужасал чудовищными видениями, а тех, кто просыпался, колотил, тянул или давил, ложась на них всей своей тяжестью, словно Эфиальт, так что наутро по всему Городу слышались жалобы по поводу минувшей ночи. Но чем больше злых шуток выкидывал этот Призрак, тем сильнее старались друзья покойного пресечь все рассказы о них или, по крайней мере, преуменьшить воздействие этих слухов, и взывали к Президенту, жалуясь на несправедливость такого внимания к пустым россказням и слепым подозрениям, и умоляли его воспрепятствовать Совету в выкапывании тела покойного и в каком-либо постыдном обращении с таковым; также они добавляли, что намерены обратиться в Императорский Суд и говорили, что в Полемике должно возобладать Благоразумие, а не легковесные выводы злонамеренных людей.