Читать «TV для террористов» онлайн - страница 4

Конечно, поверить в это могут только сумасшедшие. Но мои зрители и есть сумасшедшие. Многих из людей Обертеньева не разубедишь, например, в том, что Ницца – это больной философ, а Ницше – курортный город.

Обертеньев уверен, смерть никогда не ошибается, выбирая из толпы лишнего, точнее, лишний сам выбирает себя, заметив «сувенир» и протянув руку. То, что происходит в следующий момент, называется на их языке пожатием. Их язык весьма особый.

— В нашем языке ничего ложного, потому что в нашей реальности ничего истинного – напоминает, допивая, Якоб причину победы Штаба – Исполняем свои желания, вместо того, чтобы их высказывать.

— Сын троянского коня, Обертеньев, ты так подписывался?

— Сделать не как нужно, а как надо. Вот зачем мы тут. Проповедовать или стрелять, не одно ли это и то же? Мы правильно разрешили этот вопрос, начав

— Что мы чувствуем? Десятки веков рабства! Десятки веков! После этого рабство не в голове, оно в спине! У каждого. И только что они согласились. Каждый согласен расстаться с телом, они побегут теперь, как дети троянского коня, из общего гроба, уготованного эволюцией видов, отчалят на индивидуальных шлюпках личных катафалков. Согласится пока  не всякий в отдельности, признание произошло именно так, как они, смертные, не согласные со своей смертью, привыкли все решать – государственно. Но завтра заработают школы и от каждого потребуется личное согласие. Сколько будет истребителей и жертв, зависит не от инстанции, а от любого в его отдельности.

— Не жить больше по ментовскому свистку, не спать на подушках, набитых деньгами, не сидеть за столом с иллюзией на блюдце.

— Мы для них бешенными собаками, они  для нас  священными коровами. Но теперь каждый сам, к мы примкнуть или к они. Кнут и пульт как символы верховной власти заменяет последний сувенир.

— Сначала он пожрет пустоту, затем поглотит остальное.

Последняя фраза спета хором. В захваченной комнате работает на нас микрофон. Вряд ли важно, кто из них что сказал. Как видишь, в их речи не больше смысла, чем в номерах шаров, выигравших на этой неделе в народное лото. Тем не менее, обмениваясь именно такими фразами, им удавалось довольно долго исполнять свой план «сувенир». Индивидуальная смерть, рождающаяся вместе с человеком, реагирует на подарок, заставляет тело схватить «чужое», согласится с тем, что в любом случае неизбежно.

Вспомни хотя бы ежедневно забываемую в транспорте зубную пасту. Эксплозия происходит при надавливании на тюбик и обычно сносит голову. Компании просили не сообщать журналистам, какие именно сорта наиболее взрывоопасны, это плохо сказывалось на продажах, а зря, взрывались все подряд.

Им же приписывается убийство министра в прошлом году, на Пасху. Увесистое яйцо Фаберже лопнуло в руках члена правительства, как передутый воздушный шарик, стоило только министерским пальцам взвести механизм. Неизвестно, где и как Штаб Поколения раздобыл эту страшно дорогую штуку, предназначался взрыв вообще-то совсем другому чиновнику и великому князю столетней давности. Начинка в Фаберже положена еще мастерами из отряда эсера-максималиста Ивана Дремова, но взрыв тогда был отложен, наступил февраль революции. Оно лежало и ждало новой Пасхи, посверкивая бриллиантами, более ста лет. После поворота ключа позолоченный петух на полюсе яйца поднимал крылья и запрокидывал голову с рубиновыми искрами глаз, а потом устроители и гости разлетались кто куда, частями, соревнуясь в скорости с фрагментами мебели, ваз, витрин, дверей, статуй, окон и икон. Люди Обертеньева признали эксплозию министра, еще восьмерых влиятельных особ и двух слуг, своим самым громким взрывом и кульминацией всей «сувенирной» операции. Официальная власть заявила тогда: ни одна из действующих антиобщественных групп здесь ни при чем, музейная редкость взорвалась,  потому что весь механизм не был должным образом проверен, произошло историческое недоразумение. Целый год никаких предметов больше нигде не появлялось. Специальные службы, по-прежнему тщетно, не смотря на тотальное прослушивание, пытались вникнуть, дешифровать их бредовую тарабарщину. Никакой тайной системы, кроме слишком часто повторяемых тавтологий, возможно, означающих адреса и даты, не обнаружено. Попробуй, кстати, о чем-нибудь догадаться из приведенного выше диалога. Впрочем, я вовсе не это собираюсь тебе предложить.