Читать «Педагогический декамерон» онлайн - страница 181

Творить свою душу — задание пожизненное. Здесь не обой­дешься часом ученичества. Перед решением этой задачи мы действительно находимся в равном положении с нашими вос­питанниками. Не играем в равенство, исходя из педагогических соображений. А в самом деле, всерьез, на равных проходим испытание на прочность. Это происходит каждый раз, когда мы совершаем свой выбор, решая педагогическую проблему, в со­ответствии с другими «я» наших учеников перед лицом веч­ности.

Занимая по тем или иным причинам ложную позицию, мы калечим не только душу ученика, но и собственную душу. Об этом не стоит забывать. Возрастная дистанция, накопленные знания, приобретенный жизненный опыт — всеми этими важ­ными в обыденной жизни характеристиками можно пре­небречь, коль скоро речь идет о решении сокровенной задачи педагогического творчества, в одинаковой мере относимой к педагогу и его воспитанникам. Да, в чем-то мы умнее и изощ­реннее, зато они более непосредственны и не так отравлены миазмами окружающей жизни. Не зря мудрый Г. Померанц сказал: «Лестница Якова высока, но с каждой ступени видны звезды». По этой лестнице, как известно, Яков поднимался к Богу. Данная метафора помогает педагогу уяснить для себя еще одно важное условие духовного роста. Всегда есть те, кто находится на более низкой, нежели ты, ступени духовного раз­вития и смотрит на тебя снизу вверх. Но также существуют лю­ди, находящиеся на неизмеримо большей, чем ты, высоте, на которых ты смотришь с восхищением, стремясь дотянуться до них. Мне в жизни повезло с Учителями. Некоторые из них не были педагогами по профессии, но их судьбы повлияли на мой человеческий рост, помогали учиться отличать добро от зла. Именно поэтому я рассказываю о них в этой книге. Истории их самоотверженного служения культуре просветляют душу педа­гога, помогают ему самому сохранить позицию вечного благо­дарного ученика. Некоторых уже нет в живых, но я все время поддерживаю внутренний диалог с мертвыми, советуюсь с ни­ми в трудных ситуациях. Помогает.

Пересмотрев книгу целиком, я убедился, что постепенно, помимо воли создателя, она приобрела ярко выраженный авто­биографический характер. Обладая некоторым запасом здоро­вой самоиронии, автор не стал менять название своего произ­ведения, тем более что книга «Моя жизнь в искусстве» давно написана другим, гораздо более значимым в культуре челове­ком. Но, если отбросить шутки, должен заметить, что педагоги­ка всегда была, есть и будет глубоко личностным занятием. На мой взгляд, стесняться этого не следует. Педагог лишь до тех пор может соответствовать своей миссии в культуре, пока, вер­ный формуле Б. Пастернака, он стремится «быть живым, живым и только, живым и только до конца».