Читать «Глоб-Футурум» онлайн - страница 6

«А помнишь, Володька, как в канасту играли в Румпелынтильциене? – осторожно спросил я. – Помнишь, как ветер там выл, как джаз слушали, ну Хораса-то Силвера, или как его там?»

Он диковато на меня глянул, будто вдруг не узнал. Тут в кабинет с поспешностью, словно опаздывают на самолет, вкатили секретарша и члены актива два колесных столика с напитками и закусками. При окружающей роскоши странно было видеть несвежие кусочки булки с твердыми, как сургучные печати, нашлепками икры.

«Лидка, к роялю!» – скомандовал шеф, а сам углубился в переговоры сразу по трем телефонам, одновременно делая мне приглашающие жесты: выпивай, мол, закусывай! Лидка заиграла: «Он мне дорог с давних лет, и его милее нет, московских окон негасимый свет». Влад Гагачи напялил большую ковбойскую шляпу. «Пошли!» Выходя из кабинета, я заметил, что актив уже рубает нетронутые бутерброды, и Лидка, бросив клавиши, бросается к каталкам, явно опасаясь, что ничего не останется.

Засим началась головокружительная, как дурная пьянь, экскурсия по владениям Влада Гагачи. Похоже было на то, что за два года экономической свободы его концерн прибрал к рукам всю недвижимость в Кисельномолочном переулке. Мы шли через какие-то дворы, где иногда под навесами возникал скульптурный цех с бюстами последней императорской фамилии, или ремонт старинных кремлевских автомобилей, или пробегал выводок борзых. Потом мы спускались в подвалы, где посреди векового заброса и инфернальной вони вдруг обнаруживался дубильный цех или компьютерная свалка так называемого вычислительного центра, соединенного с туристическим бюро, продающим поездки на Гавайи и в Майами. По дороге мы обрастали спутниками, и вскоре за нами уже тянулась свита, в которой были хорошенькие девушки, похожие, как все нынешние хорошенькие девушки в Москве, на проституток, но не обязательно проститутки, и так называемые «новые русские» с налетом гангстеризма, но не обязательно гангстеры, и вполне совковое, в синих халатах с пятнами, ворье. Все эти люди старались на ходу поговорить с Владом Гагачи, склонить его к принятию каких-то решений, или отговорить от оных, или просто денег попросить.

Не принимая никаких решений, ни от чего не отказываясь и никому не давая денег, он всем показывал на меня. Узнаете? Сияйте, гады, вы все должны сиять, когда у нас такие гости! Только однажды в каком-то складе он приостановил свое поступательное движение, затащил за шкаф средних лет интеллигента, явно открестившегося от своего сословия, и стал настойчиво чего-то допытываться. Мне показалось, что он его спрашивает обо мне: ты должен что-нибудь знать об этом, скажи мне, гад, с чем его едят, а то получается лажа. Вот это словцо опять как-то приблизило ко мне президента. Все-таки в те времена мы все только и бубнили: лажа, лажа, лажа. Бывший интеллигент вышел из-за шкафа, пожимая дряблым плечом: ни хрена, мол, не помню.

Вдруг, на задах каких-то Урусовских палат, мы вошли в большой ангар, сродни киносъемочному павильону. В глубине под сильными лампами разминался балет в вязаных чулках. Лохматый режиссер, увидев вошедшую толпу, захлопал в ладоши. Балерины стали стаскивать чулки. Гитаристы тронули струны в районе промежности, все зарокотало. Почти невыносимо несло потом со сцены и обратно. Девица в бикини и с кошачьим хвостом понесла по рядам шампанское. В зале вспыхивали улыбки, демонстрирующие то отменный многотысячный фарфор, то дефицит зубного протезирования. Множество бород. Обилие внизрастущих волос заметно отличает творческие круги Москвы от таковых на Западе. В общем, я оказался на самой настоящей тусовке. Содрогаюсь, но не могу не произнести этого отвратительного слова. Начав в конце прошлого десятилетия возвращаться на родину, я оказался в странных отношениях с возникшим без меня жаргоном. Когда-то я ведь и сам считался жаргонным засорителем ВМПС, а вот сейчас, когда новые выражения и словечки вошли в обиход, все время ловлю себя на неловкости, даже брезгливости, и несколько содрогаюсь, когда приходится употреблять, когда без этого не обойтись.