Читать «Эмансипированные женщины» онлайн - страница 88

— Что это значит, дети?

— Мы ничего не понимаем! На уроках скучно!

— Вы не понимаете ботаники?

— Ничегошеньки не понимаем! — крикнул тонкий голос. А вслед за ним раздался целый хор:

— Не понимаем! Не хотим!

У Дембицкого лицо стало серым и посинел нос. Старик покачнулся, перевел дух, точно ему не хватало воздуха, в глазах его сверкнула тревога. Однако он совладал с собою, сошел с кафедры, остановился перед первыми партами и, покачав головой, с улыбкой произнес:

— Ах, дети! Дети!

И вышел из класса, снова высоко поднимая на ходу колени и держа руку за лацканом сюртука.

Когда он бесшумно затворил за собою дверь, Мадзя спросила в полубеспамятстве:

— Что это значит?

В ответ раздались рыдания одной из приходящих учениц. Это была племянница Дембицкого.

— Что это значит? — повторила Мадзя.

В классе царило немое молчание, а через минуту расплакалась девочка, которая дружила с племянницей учителя.

Вслед за нею в разных углах класса заплакали другие девочки и послышались голоса:

— Это все Бандурская!

— Неправда, это Ланге!

— Мне панна Говард велела!

— Надо извиниться.

— Извиниться! Извиниться! Панна Магдалена, попросите пана учителя!

Мадзя бросила на пол свое вышиванье и выбежала в коридор.

Дембицкий в шубе и шапке стоял на середине лестницы и, держась за перила, тяжело дышал. Мадзя схватила его за руки и со слезами спросила:

— Что с вами? Почему вы уходите?

— Ничего. Мне напомнили, что пора взяться за более спокойную работу, — ответил он с печальной улыбкой.

— О пан Дембицкий, прошу вас, вернитесь! — умоляла Мадзя, все крепче сжимая руки старика. — Они так просят, так просят!

— Дети — всегда народ хороший, — возразил он, — а вот я болен и не могу уже больше быть учителем.

В эту минуту по коридору пробежала племянница Дембицкого и, стремительно спустившись по лестнице к старику, бросилась со слезами ему на шею.

— Дядюшка, — воскликнула она, — я с вами пойду, я не хочу здесь оставаться!

— Хорошо, дитя мое. Возьми только свой салопчик.

— Я возьму, дядюшка, только вы подождите меня, не уходите одни, — плакала девочка, целуя старику руки.

— Сударь, — проговорила Мадзя, — я готова в ноги сам поклониться…

Она закрыла лицо платком и бросилась наверх.

В остальных классах обратили внимание на шум в коридоре. Вышли две-три учительницы и стали спрашивать у Мадзи, что случилось.

— Ничего, — ответила она. — Дембицкий заболел.

Панна Говард тоже выбежала из своей комнаты, неспокойная, охваченная возбуждением.

— Стало быть, уже? — спросила она у Мадзи.

На этот раз Мадзя увлекла ее в комнату и, захлопнув дверь, воскликнула:

— Вы злая женщина!

— Что это вы говорите? — не сердито, а скорее робко спросила панна Говард.

— Что вы наделали? Вы погубили ни в чем не повинного человека, старика с больным сердцем. Спуститесь вниз, посмотрите, и вы до гроба не простите себе этого поступка. Кому он мешал, кого обижал этот несчастный?

— У него больное сердце? — переспросила панна Говард. — Он действительно болен? Но я ведь об этом не знала.

— В чем он провинился перед вами? Перед кем он еще провинился? Жалости нет у вас, бога вы не боитесь! — сдавленным голосом говорила Мадзя.