Читать «Эмансипированные женщины» онлайн - страница 534

— Дорогой мой, золотой ты мой!

— Ну-ну, только без нежностей, — остановил ее Здислав. — Будь здорова, напиши майору и не теряй головы!

Он почти вытолкнул ее из вагона и захлопнул дверь. Через минуту поезд тронулся. Мадзя еще раз крикнула: «До свидания!» — но Бжеский забился в угол и даже не выглянул в окно.

— Он всегда был таким странным! — сказала расстроенная Мадзя Дембицкому. — Даже не попрощался…

— Ну, сколько же раз прощаться?

— Да и вы такой же, как он!

Дембицкий отвез Мадзю домой. Добравшись до своей комнатки на четвертом этаже, Мадзя торопливо разделась и заснула как убитая. Она очень устала.

На следующий день утром, часов в одиннадцать, пани Бураковская самолично принесла ей чай. По выражению лица предприимчивой дамы было видно, что нерешительность борется в ней с любопытством.

— Небось отвыкли от своей постельки, — заговорила она.

— Что вы, я в восторге! Ведь я две ночи не спала.

— В гостинице за братцем присматривали, — сказала дама. — Неужели он так болен, что пришлось ухаживать за ним?

— Право, не знаю, что и сказать вам. Брат говорит, что он очень болен, а я думаю, что он поправится, если поживет несколько месяцев в горах.

— Жаль, что господин Бжеский остановился не в частном доме, а в гостинице.

— Да разве он мог искать квартиру на несколько дней! — вспыхнула Мадзя.

— А если он так болен, — кротко продолжала пани Бураковская, — то жаль, что вы не поехали с ним за границу.

— Он вызовет меня, как только узнает, где ему предстоит лечиться.

— В дороге вы были бы ему особенно нужны…

Мадзя отвернулась к окну.

«Чего хочет от меня эта баба? — подумала она с гневом. — Я и сама предпочла бы отвезти его!»

Но когда Бураковская ушла, гнев погас так же быстро, как вспыхнул. Мадзю охватила апатия, смешанная с удивлением.

«Да был ли тут Здислав, сидела ли я около него? Да был ли тут Дембицкий, уверял ли Здислава, что душа бессмертна?»

Она села на диван и устремила глаза в потолок. Ей чудилось, что она словно тонет в хрустальном океане и люди, красивые и красиво одетые, мелькают, как молнии, перед ней. Тела их сотканы из света, одежды — из радуги. Они живые, о чем-то говорят между собой, смотрят на Мадзю, но Мадзя не может понять их язык, и они не понимают ее.

Потом она увидела две горы, ушедшие вершинами в небо, а между ними изумрудную долину с темно-зелеными рощами и множеством фонтанов, из которых били столбами и веерами струи воды. Эти горы, долина, рощи, река и водопады тоже были всех цветов радуги, и каждое дерево, скала и фонтан жили своей жизнью и имели свою душу. Они любовались друг другом, любили друг друга, и в журчанье воды и шелесте листьев Мадзе слышался их говор, но понять их язык она не могла.

Она была убеждена, что все это уже где-то видела, что ей знаком каждый уголок долины; но когда она видела это и где?

После страшных картин, которые недавно вызвал в ее душе пан Казимеж своей материалистической проповедью, она чувствовала себя спокойной и счастливой, сейчас ничто не тревожило ее, а новый, неведомый мир манил к себе. Ей казалось, что она должна умереть, верней раствориться в этих светлых картинах, которые раскрывались перед ней. Но когда она подумала, что кто-нибудь может пожалеть ее и удержать в этом сером мире с тяжелыми громадами домов, с кухонными запахами, когда подумала, что кто-нибудь заплачет о ней, как бы завидуя ее вечному блаженству, — ей стало горько.