Читать «Эмансипированные женщины» онлайн - страница 21

Магдалена думала, что сквозь землю провалится, а Маня, точно не слыша, смотрела добрыми глазами на студента, который ерзал на стуле, краснел и мял в руках фуражку.

— Вы, сударь, — обратилась панна Говард к студенту, — думаете, что в моих словах кроется какое-то неприличие?

— Я ничего не думаю, — не на шутку переполошился студент.

— Но вы так полагаете. О, я как в открытой книге читаю в вашей душе тайны, которые вы хотели бы скрыть от самого себя…

Маня при этих словах вспыхнула, а не менее смущенный пан Владислав сделал такое движение, точно вознамерился спрятать голову под стул.

— Вы забываете, однако, — продолжала панна Говард, — что я говорю не о мужчинах вообще, а о том, единственном, которого современное общество навязывает женщине и который называется мужем.

Панна Говард еще несколько минут говорила в таком духе своим красивым контральто, но о чем? Магдалена не смогла бы повторить ее слова. Девушке казалось только, что розовый и белобрысый апостол в юбке, глашатай независимости женщин говорит, — это при студенте-то! — такие неприличные вещи, что лучше не слушать ее и думать о чем-нибудь своем. Но собственные мысли у нее путались, и поэтому Магдалена стала читать про себя «Отче наш» и «Богородицу». Само собой разумеется, обе молитвы настолько поглотили ее внимание, что она смотрела на панну Говард, слышала ее звучный голос, но ничего не понимала.

А студент, наверно, понимал, он то вытягивал, то поджимал ноги, поднимал брови, то правой, то левой рукой приглаживал непослушную шевелюру и вообще держался как преступник в застенке. Магдалена подумала, что он не испытывал бы таких мук, если бы, как она, читал хотя бы «Богородицу». Но он, наверно, безбожник, как все студенты, и не верит в силу молитвы, поэтому бедняга не может не слышать ужасных рассуждений панны Клары.

Окончив наконец свою речь, панна Говард подошла к письменному столу и стала развязывать и развертывать, а потом снова завертывать и завязывать сверток бумаги со своей любопытной статьей об этих самых… детях. Маня в это время подошла к студенту, и они стали вполголоса разговаривать.

— До свидания! — сказала девочка. — Во вторник придете?

— Неужели вы сомневаетесь в этом?

— И принесете Красинского?

— С объяснениями.

— Вы совсем заработались… До свидания.

— До свидания.

Студент едва коснулся ее руки, но как они смотрели друг на друга! С такой братской нежностью и притом так печально, словно прощались навеки, хотя расставались только до вторника. Магдалене хотелось расцеловать их обоих, смеяться с ними и плакать, словом, делать все, чего бы от нее ни потребовали, такими они казались ей красивыми и такими несчастными оттого, что увидятся только во вторник.

В эту минуту панна Говард вручила сверток студенту; небрежно попрощавшись с нею, тот опрометью бросился вон, надеясь, наверно, еще раз взглянуть на Маню, которая уже успела выйти из комнаты.

Панна Говард сияла. Она снова опустилась в кресло и, глядя в потолок, словно там витали ее мечты, сказала Магдалене:

— Вы пришли поговорить? Какой интересный молодой человек, не правда ли? Я люблю следить, когда в молодой душе зарождается и развивается высокая идея или чувство…