Читать «Эмансипированные женщины» онлайн - страница 161
Болеслав Прус
— Сударыня, — сказал он, — вы смело можете попробовать эти конфеты, Эйзенман клялся, что краски совершенно безвредны.
Мадзя не знала, как быть: принять ли от незнакомого молодого человека конфеты, приветствовать ли дорогих гостей, или убежать в сад, который так и манил ее к себе?
Но тут майор, который так зарос, что живо напомнил ей поседелого медведя, не вынимая трубки изо рта, прижал к груди ее головку и пробормотал:
— Ну и переполошила же ты нас, моя милочка!
Мадзя расплакалась, а вслед за нею расплакались мать, няня и кухарка.
— Ну-ну! — прикрикнул майор. — Завело бабье музыку! Нечего тут с ними валандаться! Дай-ка шахматы, доктор.
— Право, не знаю, хорошо ли так вот сразу? — заметил ксендз.
— Что вы, что вы, пожалуйста! — воскликнула мать Мадзи. — Ведь вы несколько недель не играли.
— Ну, если так, — сказал ксендз, — то позволю себе напомнить, что моя очередь играть первую партию с майором.
— Нет, уж простите! — вмешался заседатель.
— Ксендз прав, — прервал его майор.
И они ушли в кабинет доктора, откуда через минуту послышался стук шахмат, посыпавшихся на стол, и пронзительный голос майора, который настаивал на том, что он должен играть белыми.
— Бросим жребий, дорогой майор, бросим жребий, — упирался ксендз.
— Жребий только дуракам помогает! Никаких жребиев! Вчера вы играли белыми! — кричал майор с такой яростью, точно ксендз посягал на его честь или кошелек.
Садовая калитка снова отворилась, и с улицы донеслись голоса.
— Люцусь, ты не проедешь! О, боже! — простонал женский голос.
— Мы столько раз проезжали, сестрица, — возразил мужской голос.
— Ах, боже мой! Люцусь!
— Фигуры не ставят на четыре клетки, а только на одну! — крикнул майор.
— Ну, чего вы опять! — вскипятился ксендз.
В калитке появилась странная группа. На коляске для паралитиков, с зонтиком в одной руке и корзиной цветов в другой, въехала тощая желтая дама в черном атласном платье, вся увешанная ювелирными изделиями. На шее у нее была золотая цепь и сапфирная брошь, у пояса огромные золотые часы, а на руках по два золотых браслета. Коляску катил известный уже Мадзе пан Круковский, у которого из глаза то и дело выпадал монокль.
При виде этой пары молодой человек с усиками торчком внезапно ретировался в гостиную, а оттуда в комнату к шахматистам. Тем временем коляска въехала в сад, и дама уже рассматривала Мадзю в лорнет с золотой ручкой.
— Ах, какая гостья, какая гостья! — воскликнула докторша и бросилась встречать даму в коляске.
Коляска остановилась около Мадзи, пан Круковский с изысканным поклоном вручил выздоравливающей корзину, полную ландышей и фиалок.
— О, как я счастлив, видя вас здоровой! — сказал пан Круковский и нежно поцеловал Мадзе руку.
— Хороша, хороша! — говорила дама в коляске, гримасничая и лорнируя Мадзю. — Мне следовало подождать, пока вы сами ко мне придете, панна… панна…