Читать «Эмансипированные женщины» онлайн - страница 135

В передней раздался оглушительный звонок, и через минуту в кабинет вошел красный, запыхавшийся Мельницкий, а вслед за ним неизвестный господин.

— Что я слышу? — воскликнул толстяк. — Где пани Ляттер?

К нему мелкими шажками засеменил Згерский.

— Позвольте представиться: Стефан Згерский, друг нашей дорогой пани Ляттер.

— Ну, коли друг, так говори, правда ли это?

— Что она уехала? К сожалению, да…

— Пани Ляттер уехала на несколько дней, — вмешалась Мадзя.

— А!.. Ну, говорите же — как? с кем? куда? — спрашивал Мельницкий, хватая Мадзю за руку.

Тем временем обескураженный Згерский засеменил к господину, который вошел вслед за толстым шляхтичем.

— Приветствую вас, коллега! — воскликнул он. — Что привело вас сюда, уважаемый? Или вы тоже…

Но господин, которого Згерский назвал коллегой, ограничился сердечными рукопожатиями и любезными улыбками, так ничего и не объяснив Згерскому, и тот отступил к панне Говард.

Меж тем Мадзя, которая очень обрадовалась приходу Мельницкого, подробно рассказывала ему об отъезде пани Ляттер.

— Но почему она так внезапно уехала? Почему? Да еще кто знает куда? — в отчаянии повторял шляхтич.

— Она уехала дня на два отдохнуть, — сказала Мадзя. — Она была ужасно расстроена, ужасно…

— А! Я это предвидел, я ей говорил: бросайте к черту пансион, переезжайте в деревню. О том, что она совсем выбилась из сил, мне писала Маня, ну, знаете, Левинская, — продолжал шляхтич, глядя на Мадзю. — Получил я от Мани письмо и прикатил сюда за нею, за пани Ляттер. Ведь я ей почти родня, совсем родня…

— У нее были серьезные, очень серьезные финансовые затруднения, — заметил Згерский, со сладенькой улыбочкой потирая руки.

— Какие там финансы! — вспылил Мельницкий. — У пани Ляттер еще столько друзей, что о финансах ей нечего беспокоиться.

— Я первый! — с поклоном заявил Згерский.

Теперь выступила вперед панна Говард.

— Я полагаю, — сказала она своим глубоким контральто, — у пани Ляттер были большие неприятности, но не финансового, а морального свойства…

— О?.. — удивился Мельницкий. — Так расскажите же!

— Представьте себе, милостивые государи, — продолжала панна Говард, — независимую женщину, высшее существо, женщину, которая первой в нашей стране подняла знамя эмансипации…

Мельницкий вне себя от изумления таращил на нее, как индюк, то правый, то левый глаз.

— Многие годы эта женщина воспитывала детей, надрывалась в работе, тратила неизвестно куда свои огромные доходы. И в минуту, когда она уже почти достигла своей высокой цели, когда идеи, которые она исповедовала, распространились в широких кругах и создался новый отряд неустрашимых апостолов…

Мельницкий все смотрел на нее, растопырив уже не только глаза, но и пальцы.

— В такую минуту в тихую обитель труда этой женщины врывается внезапно, как дух разрушения, ее второй муж…

— Муж? — повторил шляхтич.

— Да, — повысив голос, продолжала панна Говард. — Второй муж, который бросил ее много лет назад, все это время вымогал у нее, видно, деньги и, что всего хуже, за какое-то грязное дело сидел в тюрьме. Можно ли удивляться, что женщина, над которой нависла такая опасность, покинула дом, детей, забыла о долге? Я вас спрашиваю, милостивые государи, можно ли удивляться, что она бежала?