Читать «Эмансипированные женщины» онлайн - страница 111

— Позвольте узнать, что вам угодно? — повторила она свой вопрос.

На красивом лице гостя изобразилось смешанное чувство волнения и легкого удивления.

— Каролина, — продолжал он по-французски, — я не претендую и не хочу претендовать на ваши дружеские чувства, но все же я для вас… ну, хотя бы… старый знакомый. Кажется, даже этот каменный Сократ встретил бы меня иначе, даже этот стол, это кресло… Да и портреты детей, — прибавил он, с улыбкой глядя на стену.

Пани Ляттер в гневе закусила губы.

— Дети, — сказала она, — и даже стол с креслом принадлежали моему первому мужу. Это очень далекие ваши знакомые, — прибавила она с ударением.

Лицо гостя покрылось темным румянцем.

— Хорошо! — сказал он, переменив тон. — Вы сразу хотите стать на официальную почву. Прекрасно! Позвольте все же присесть…

Он сел в кресло, от которого пани Ляттер с отвращением отодвинулась на другой конец дивана.

— Два месяца назад, — продолжал гость, — вы получили от меня письмо из Вашингтона, написанное в декабре прошлого года.

— Я ничего не получала.

— Ничего? — удивился гость.

— Ничего и никогда.

— Никогда? Но ведь я писал вам и в тысяча восемьсот шестьдесят седьмом году из города Ричмонда в штате Кентукки.

Пани Ляттер молчала.

— Ничего не понимаю, — в замешательстве произнес гость. — Правда, я сейчас не Евгений Арнольд Ляттер, а коротко Евгений Арнольд, но это не могло привести к недоразумению.

— Ах, так вы переменили фамилию! — воскликнула пани Ляттер со злобным смехом, ударив рукою о подлокотник. — Это дает основание думать, что вы не теряли времени даром…

Гость уставился на нее в изумлении.

— Разве вы слышали что-нибудь обо мне?

— Ничего не слышала, — жестко сказала она. — Но я знаю, по какой плоскости катятся слабые характеры…

Гость покраснел, на этот раз от негодования.

— Позвольте же мне коротко объяснить вам…

Пани Ляттер играла лентой платья.

— Как вам известно, я всегда был робок: в лицее, в университете. Когда я приехал в эту страну как гувернер, мой несчастный недостаток усилился, когда же вы… оказали мне честь и вышли за меня замуж, он почти перешел в болезнь…

— Что, однако, не помешало вам ухаживать…

— Вы имеете в виду гувернантку из Гренобля, но я за нею не ухаживал, я только помогал ей как землячке. Не будем говорить о ней… Итак, когда вы окончательно выгнали меня, я уехал в Германию, думая стать там гувернером. Однако мне посоветовали переехать на жительство в Америку, что я и сделал. — С минуту он помолчал. — Там я попал на гражданскую войну и с горя записался в северную армию под именем Евгения Арнольда. Я переменил имя из опасения замарать его, настолько я был уверен, что при моей робости, если тотчас не погибну, то или убегу с первого же сражения, или буду расстрелян за дезертирство. Однако вскоре я убедился, что робость и трусость — вещи разные. Короче говоря, я кончил кампанию в чине майора, получил от правительства триста долларов пенсии, от боевых друзей этот вот перстень и, — что меня больше всего удивило, — я, когда-то только исполнявший приказы всех, даже собственных учеников, сам научился приказывать. Поскольку новая фамилия сослужила мне такую службу, я оставил ее.