Читать «Шутка философа» онлайн - страница 2

По странному совпадению я в это время был одним из директоров акционерного общества, основанного мистером Иверэтт, для развития торгового судоходства на Соленом озере, и в следующее воскресенье, после упомянутого разговора, завтракал с ним. Он интересный собеседник, и мне стало любопытно, как такой умный, практичный господин объяснит свою прикосновенность к столь невероятной, болезненно-фантастической истории; поэтому я намекнул, что она мне известна. И он, и жена моментально переменились в обращении. Они непременно хотели узнать, кто мне рассказал это. Я отказался сообщить им это, так как они, очевидно, рассердились бы на Армитаджа. По теории Иверэтта, всё это приснилось одному из них, — вероятнее всего Кэмльфорду — а уж он гипнотическим путем внушил остальным, будто они тоже видели этот сон. Он прибавил, что с самого начала высмеял бы предположение, будто это был не сон, если бы не одно незначительное обстоятельство. Какое именно, он ни за что не хотел сказать. Потому что — как он объяснил мне — он не желает вообще останавливаться на этой загадочной истории, а хочет лишь забыть ее поскорее. И дружески посоветовал мне по возможности воздерживаться от болтовни на эту тему, дабы не слететь с директорского места. Он иногда ставит вопросы ребром.

У Иверэтт я позже познакомился с мистрис Кэмльфорд, одной из красивейших женщин, когда-либо встречавшихся мне. Я поступил очень глупо, но моя память на имена слаба. Я забыл, что мистер и мистрис Кэмльфорд являются двумя ближайшими участниками этой истории, и упомянул о ней, как о курьезном рассказе, будто бы прочитанном мною в каком-то старом журнале. Я рассчитывал, что это вовлечет нас в разговор о платонической дружбе. Но мистрис Кэмльфорд вскочила со стула и бросила на меня негодующий взгляд. Тут я вспомнил — и искренно пожалел, что не откусил себя языка. Она долго не желала простить меня, но в конце концов сменила гнев на милость, согласившись приписать мой промах моей глупости. Лично она уверена, заявила она мне, что всё это одно лишь воображение. Только когда она встречается с остальными, в ней невольно шевелятся кое-какие сомнения на этот счет. По её мнению, загадочная история будет окончательно забыта, если они все условятся никогда не упоминать о ней больше. Она предположила, что мне рассказал её супруг: он, как раз, способен на такую глупость. Последнее было сказано без всякой злобы. Она мне призналась, что десять лет тому назад, когда она вышла замуж, редкий человек раздражал ее больше Кэмльфорда, но что с тех пор она видела много других мужчин и научилась уважать его. Я люблю, когда женщина отзывается хорошо о своем муже. По-моему такой поступок следует поощрять больше, чем это делается у нас. Я заверил ее, что её муж тут не при чем, и согласился с ней (при условии, что мне будет разрешено приходить к ним по вторникам — только не слишком часто), что мне лучше всего забыть эту историю и заниматься вопросами, касающимися меня самого.