Читать «Плато» онлайн - страница 139
Бахыт Кенжеев
Она жила на самой окраине Плато, в одном из бесчисленных полутемных проулков, по которым вечерами ветер носил газетные клочки и пустые пластиковые пакеты. Она босиком вышла из ванной, смыв весь грим, в длинном, до самого пола, белом холщовом платье, зашла к себе, порылась в ящике комода, отыскала ожерелье из крашеного сиреневым пресноводного жемчуга, нацепила его на шею, замешкалась. "Возьми, это тебе поможет." Присела на диван в цветастой обивке, протянула Гостю раскрытую ладонь с крошечным, наполненным до середины шприцем. На кончике иглы дрожала опаловая капля. Сквозь конические фонари в потолке в гостиную лился усталый солнечный свет, и где-то за дощатой стеной играла невнятная, невидимая, почти потусторонняя гитара.
ЭПИЛОГ
Двадцать второго марта редкая газета в Аркадии не утешит усталого от долгой зимы читателя, поместив на первой же странице, между репортажами о заново набирающих силу сепаратистах Новой Галлии и трудной агонии утопизма в Отечестве, сообщение о долгожданном весеннем равноденствии.
Календарь календарем, но вплоть до середины апреля на Плато, как и во всем Городе, бывает, выпадает снег. Обыкновенно - считанные снежинки, реже - льдистая крупа с порывистым ветром. А случается, как нынешним вечером, что снег внезапный и обильный в мгновение ока поглощает светящийся крест на вершине Королевской горы, а затем, убежденный убедившись в собственной мощи, берется и за вращающийся луч прожектора на плоской крыше штаб-квартиры Королевского банка (вывеска его - белый геральдический лев на ярко-синем фоне украшает, пожалуй, любой городок Аркадии).
Луч, всего час назад без помех долетавший чуть ли не до стандартных домиков и палисадников дальнего Заречья, бунтует. С последней решимостью пробирается он в обрывках облаков, опускающихся на улицы Города, бьется в судорогах, просверкивает, словно сигнал бедствия в невозмутимой глубине метельного неба.
Однако на свете, сами знаете, не бывает ничего вечного. Ни любви, ни света. Один Господь Бог вечен, да и тот уже столько веков отказывает в знамениях нашему брату - роду лукавому, прелюбодейному и суетному.
В метель и ветер погружается крест из электрических лампочек на Королевской горе, леденеет небесное пространство над рекой, над всем Городом, и вот, будто надежда, исчезает кружащийся в высоте свет, украшавший лучший город Аркадии, а может быть, и всей Северной Америки.
Неужели никто больше не видит луча прожектора? Может быть, еще удается различить его - с большой высоты, скажем?
Вряд ли, вряд ли! Весь центр города в последние годы покрылся новыми, с иголочки, небоскребами, но они отданы под конторы, окна которых уже давно темны. А если и остался кто, например, в золотисто-розовом Доме Кооператора, то смотрит он не в окно, а на экран компьютера, заряженного бухгалтерской программой. И в парке на Королевской горе некому стереть мокрый снег с объективов платных бинокуляров, устремленных на панораму городского центра.