Читать «SACRE BLEU. Комедия д’искусства» онлайн - страница 19

— У меня нет красок, у меня для картины такого размера даже нет холста, — сказал Люсьен.

— Какого размера, cher? — кокетливо улыбнулась она.

— Ну, полотно должно быть крупным, я думаю.

— Это потому что я — крупная женщина? Ты это хочешь сказать? — Жюльетт сделала вид, будто обиделась.

— Нет, потому что на нем должны поместиться мои к тебе чувства, — ответил художник.

— О, Люсьен, ты правильно ответил. — И она быстро поцеловала его, а потом захлопнула парасольку и вскочила на ноги, как солдат по стойке смирно. — Пошли, найдем тебе краски. Я знаю одного торговца.

Как это случилось? Люсьен встал и заковылял за нею следом.

— У меня к тебе по-прежнему есть вопросы, Жюльетт. Я, знаешь ли, по-прежнему сержусь.

— Знаю. Быть может, я покажу тебе такой способ выместить гнев, который тебя удовлетворит, нет?

— Я не понимаю, что это значит, — ответил Люсьен.

— Поймешь, — сказала Жюльетт. И подумала при этом: «Да, он — то, что надо».

* * *

А на авеню де Клиши Тулуз-Лотрек подошел к Красовщику.

— Bonjour, Monsieur, — поздоровался с ним тот. — Вы же художник, нет?

— Он самый, — ответил Тулуз-Лотрек.

Когда ему исполнилось двенадцать лет, матушка взяла его с собой в Италию, и в галерее Уффици во Флоренции он увидел картину Тинторетто — Деву Марию, а в небе над нею, похоже, призраки темных лиц, едва различимые. Однако внимательный юный художник не мог их не разглядеть.

— Это называется пентименто, — пояснил им проводник по галерее, которого наняла матушка. — Мастер записал другую картину, и много лет спустя старое изображение проступило. Оно неясно, однако видно, что здесь было раньше, чему нынче тут не место.

И теперь Анри, завидев Красовщика, ощутил, как у него в уме проступает такой же темный пентименто. Что-то привлекло художника к этому человеку через дорогу.

— Вам нужна, быть может, краска? — осведомился Красовщик и постукал по деревянному ящику, который носил с собой. Достаточно большому, отметил Анри, чтобы в него поместился и сам его хозяин — лишь чуть изогнувшись или утратив конечность-другую.

Человечек был ниже Анри и скрючен так, что художник решил: его, должно быть, все же некогда забили в этот ящик пушечным шомполом, не заботясь об удобстве или сохранности членов. Тулуз-Лотрек чувствовал некую печальную общность с ним, хотя отвращение — след чего-то прошлого и забытого — встопорщило волосы у него на загривке.

— Мы с вами не знакомы? — спросил Анри. — Я у вас раньше не покупал?

— Возможно, — ответил Красовщик. — Я много странствую.

— А у вас обычно разве нет ослика, который возит ваш товар?

— О, Этьенн? У него сейчас отпуск. Вам нужны краски, месье? У меня лучшие глины и минералы, никакой фальшивки. У меня сироп, из которого отливаются шедевры, месье. — Красовщик щелкнул задвижками на ящике и открыл его крышку прямо на обочине: внутри лежали ряды жестяных тюбиков, прижатых бронзовой проволокой. Человечек выхватил один, отвинтил колпачок и выдавил себе на кончик пальца каплю темной кроваво-красной краски. — Кармазин — сделан из крови румынских девственниц.