Читать «[email protected] (ФАНТОМ - ЛЮБОВЬ)» онлайн - страница 54

Плечом к плечу выстроились сияющие яркими огнями рестораны, из которых распространялись в пространстве немыслимо вкусные ароматы. Официанты не стеснялись в борьбе за клиента и чуть ли не за руку затягивали жаждущих вкусить чудеса кулинарии в оазис обжорства. Новые Гаргантюа поднимали большие рюмки холодной водки и бокалы с пивом, уминали креветки в чесночном соусе и жареных кальмаров, вкушали улиток запечённых в сыре и поглощали дюжины свежайших устриц, разложенных на горках льда. Любители восточной кухни заказывали суши и сашими, которые немедленно подавались к столу в огромных кораблях- подносах, где красовались рыбно-рисовые композиции, густо посыпанные янтарными россыпями лососёвой икры. Каждые пять минут шустрые мальчики меняли тарелки посетителей и водружали на столы следующие порции кулинарных шедевров. Форель и лососина, утонувшие в белом соусе, завершившие юную жизнь на вертеле куры и перепела, филе- миньоны в грибном омуте, жертвенные бараны, отдавшие свои ноги и рёбра на ублажение гурманам, — все это гастрономическое великолепие планомерно перекочевывало в необъятные желудки несчастных беженцев. Щекочущий аромат чёрного кофе и коньяка выдавал столы, где скромная трапеза подходила к финалу. Мощные оркестры пытались перекричать звон бокалов и речи тостующих, но удавалось это сделать только врезав натуральный гопак или фрейлакс.

Волны Днепра вальяжно накатывались на ступени набережной, аккомпанируя атмосфере всеобщего тотального удовлетворения.

Алекс свернул в один из переулков, и они подрулили к парадному входу старинного пятиэтажного дома. На стене дома висела большая мемориальная доска в виде крышки от рояля. Медный нос-картошка выпирал из литого барельефа и упирался в несколько нотных знаков, вычеканенных рядом. Под нотными знаками Филимон разобрал строчку стихотворения: «Куда уехал…», — попытался прочитать он текст песни выдающегося покойника, но Алекс упредил его:

— Гений местного разлива. Прожил сто лет, написал одну удачную песню, но в конце жизни сошёл с ума и стал утверждать, что ноты этой песни украл со стола у Моцарта, с которым лично встречался. Многочисленные дети поспешили сдать его в больницу, но он, им в отместку, успел завести роман с медсестрой, заделать ей ребёнка за три дня до смерти и переписать завещание в её пользу. Теперь она продала его квартиру одному из потомков Гершвина. Мы с ним иногда слушаем музыку пращура под рюмку горилки.